Может, Диана приврала? И на самом деле представительницы эшелонов высшей власти регулярно что-то вот этакое и проделывают? Ну как же: «прелести натурального секса» — не просто образное выражение. А и правда — неплохая встряска иммунной системы, нервов. Отличная зарядка для тела. Да и просто — приятны: он смеет надеяться, что и другие «элитные самцы» не ударяли лицом в грязь в этом плане: «элитные» же!
Отборные, то есть.
Интересно: может ли такая как Диана — забеременеть?
И если забеременеет — не повлияет ли это на её… Статус? Социальное положение в иерархии Руководства колонии, живущей на Станции? Могут ли её повысить? Понизить? Или вообще — деклассировать и низвести до положения низшего персонала?
А ещё Роджера интересовало — КТО ОН?!
Он сам.
Как и почему он оказался здесь? В этом месте. В этом теле.
Он отлично помнил, что раньше его мозг принадлежал кое-кому другому.
И настоящему ему, Роджеру Тандерволду, инженеру-строителю, пусть в юности и увлекавшемуся айкидо и йогой, было на момент снятия матрицы с мозга — шестьдесят два года.
И тело его в этом возрасте имело солидный пивной животик, возникший отнюдь не на пустом месте, а в связи с хорошим, благодаря высокой зарплате, питанием. И питьём. А весило оно, это тело, более ста десяти килограмм. А уж о накачанных мышцах и поджарой фигуре, каковая сейчас наблюдалась у его нынешнего, чужого, молодого и явно не старше двадцати лет, тела, речь не шла даже в случае применения тренажёрного зала или массажей со всякими прочими процедурами для «нормализации» «физической формы». И кое-каких «странностей» только клонированием объяснить уж точно нельзя. Да, вот они — бородавки. Но!
Куда делись метр девяносто один — роста?! И почему не растут усы и борода?!..
Нет, он отлично помнил, как очнулся однажды здесь, в каморке с низким потолком, и размером три на три шага, как вскочил с пола, как тыркался во все углы, думая, что это друзья расстарались: к его Дню Рождения сделали вот такой вот сюрприз, подшутили, якобы «наказав» за слегка — или уж не слегка! — нездоровый образ жизни, и ограничив его «сексуальную свободу».
Но эта мысль быстро прошла, когда на потолке зажёгся тусклый светильник, и он смог рассмотреть своё нынешнее тело, прикрытое одной набедренной повязкой в виде простой полосы грязно-серой обветшавшей материи — явно старой и истрёпанной половой тряпки! (Унизительно — что одели даже не в обноски, а в!..)
Тело на ощупь казалось молодым, кожа и мышцы — упругими. И весило это новое тело явно не более семидесяти кило. (А сам-то он в свои двадцать был — на добрых десять-пятнадцать — побольше!..) А рост тело имело лишь под метр восемьдесят — куда ниже того, что было! Зато вот мускулы рук и ног выглядели впечатляюще.
Но вот как оказалось возможным вселить его сохранённый Разум в это не совсем, конечно, чужое, и молодое, и подправленное, тело, Роджер пока никакого представления не имел.
А больше всего недоумевал — кому и зачем это понадобилось?! Особенно с учётом всех идиотских тестов и испытаний, что выпали на его долю до того, как начались бои.
Недоумение, правда, длилось недолго: как раз до поединка с первым человеком, на который его выгнал раздражённо-лающий женский голос с потолка, и почти ставшие привычными разряды электрического тока, бьющего в пятки из пола. По коридору к арене его гнала какая-то механическая тележка с манипуляторами. Что в её четырёх конечностях зажаты боевые электрические плётки, Роджер тоже усвоил быстро.
Первого противника Роджер запомнил хорошо: коренастый крепыш с него ростом, но как раз с таким телосложением, как было у него до… Преображения. То есть — без особых мышц, и с небольшим животиком. А поскольку мужчина, вооружённый саблей в стиле древних монголо-татар и крохотным щитом шутить явно не собирался, и сразу накинулся, вопя, и располосовал живот и руку Роджера порезами и царапинами от острейшего лезвия, пришлось «засучить рукава», взяться за катану, что оказалась тогда в его распоряжении, да и разрубить голову обидчика на две неравные половины…
После этого Роджеру пришлось заснуть «принудительно» в первый раз: он тогда и не понял, что это — действие усыпляющего газа. Подстраховочка, так сказать, устроителей «гладиаторских боёв». От бунта победителя.
Но потом, очнувшись вновь в своём закутке, он был удивлён: обнаружил, что наиболее глубокие разрезы на теле аккуратно зашиты, а царапины чем-то заживляющим заботливо смазаны.
Догадаться, что предстоят новые сражения, оказалось нетрудно.
Как и понять, что если хочет пожить подольше — нужно не тянуть кота за …, и не рефлексировать, а убивать врага. Не допуская даже мысли о том, что этот враг — «тоже человек»!