— О, да. Есть. Он — вон в том отсеке. Но вот насчёт ванны… — она криво усмехнулась. — Только раковина. И душ. С поддоном.
— Отлично. Ну, я пошёл.
После того, как Роджер сделал всё, что хотел, он залез на свинство, которое его напарница остроумно поддоном. Больше, конечно, это хромированное изделие напоминало простой носовой платок с чуть загнутыми краями: да и вообще поместиться на крошечном пространстве Роджеру удалось с трудом, и он оббил себе все локти, пытаясь отдраить пот и пыль, превратившуюся от пота в грязь. Но смыть всё это с тела душем на гибкой кишке удалось неплохо. Мыло так и вообще — пенилось отлично.
Роджер повздыхал. Интересно, насколько тут, в баках бота, хватит воды? И не глупо ли он делает, тратя её на помывку? Ведь пачкаться наверняка предстоит ещё много раз.
Когда вылез из крохотной кабинки душевой, обнаружил, что соседняя занята — Пенелопа тоже, похоже, ощутила последствия приёма пищи. Роджер покашлял.
— Я немного занята. — тон Пенелопы после его второго покашливания был весьма недовольным. Похоже, он мешал «сосредоточиться».
— Я понимаю. Однако вопрос важный. Насколько нам хватит воды? И не глупо ли я поступил, истратив часть её на мытьё.
— А-а, вон ты о чём. Нет, вода, которой ты мылся — всё равно не питьевая. Она техническая. Хоть и пресная. Служит для охлаждения движков и силовых агрегатов. И её там всего тонна. А вот питьевой — только полтонны. Вернее, четыреста сорок литров.
— Ага. Ну, значит, живём. — и точно. Он сразу подумал, что вода как-то странно… Пахнет — словно с реактивами. Вероятней всего — добавки, чтоб не откладывались в трубах соли.
Он прошёл в крохотную рубку, и стал последовательно открывать дверцы всех имевшихся там шкафов и ёмкостей, постепенно продвигаясь к выходному люку трюма. Делал он так на всякий случай: все ящики и шкафчики были подписаны, но — мало ли… Всегда полезно знать, насколько содержимое соответствует анонсам на надписях.
То, что он искал, обнаружилось в трюме, в весьма объёмистом ящике: несколько синтетических упругих матрацев, и тёплых, синтетических же, одеял. Разумеется, цвета хаки. Простынь спасающимся на боте явно не полагалось. Очевидно, кто-то посчитал, что это уж будет слишком роскошно. И будет способствовать утрате «боевого духа».
Он расстелил матрацы в рубке. К тому моменту, когда из кабинки душа вышла, словно пеннорожденная Афродита, его напарница, вытиравшая волосы непонятно откуда взявшимся полотенцем, он уже лежал, подсунув под голову ещё один сложенный вдвое и расстеленный поперёк, матрац — подушек не нашлось.
— Надо же. А ты — не промах у меня. Что-что, а постель обнаружил сразу.
— О, да. Куда ж без неё, без постели! В списке наших приоритетов она всегда — намбер уан! Собственно, я старался не столько для себя, сколько для тебя, моя радость. Ну, приди же, приди в мои объятья! — он, как бы в страстном порыве, протянул руки.
Пенелопа невесело усмехнулась:
— Ты ещё можешь думать о сексе?
— Тебе ответить — как? Честно или дипломатично?
— Достаточно, можешь не продолжать. Я и сама мечтаю только расположить тело горизонтально, да спать. Утомилась что-то с непривычки. Такой нагрузки ни на одном тренажёре не получишь. Да и… Понервничала я, если честно.
— Пожалуй. Так — что? Караульного оставлять не будем?
— Зачем это?
— Ну… На тот случай, если нас найдут.
— Не будем.
— Почему?
— Бессмысленно. Если нас найдут — или сразу жахнут из лазерной пушки, и испаримся мы к такой-то матери… Или применят ЗГ — звуковой генератор. Тогда бот останется цел, а мы перед смертью помучаемся: кровь потечёт из глаз и ушей, да и вообще из всех дыр и отверстий… А боевой зонд-беспилотник мы с нашим-то зрением в небе всё равно не увидим. И приборов, чтоб его засечь, на нашем боте не предусмотрено.
— Понял. Должен сказать, что умеешь ты при случае вселить оптимизма… И веры в светлое будущее. Ладно, иди уж сюда. — он, притворно вздохнув, приподнял одеяло, подвинувшись с нагретого места. Чёртовы шпангоуты, впившиеся в рёбра холодными острыми краями, тут же заставили его чуть сместиться обратно. Ровного места на — не то борту, не то — палубе, даже чтоб прилечь, имелось минимум. Впрочем, вряд ли кто-то из проектировщиков рассчитывал на то, что в боте будут ещё и ночевать. Но от мысли расставлять где-то снаружи найденную в одном из ящиков-шкафов палатку, Роджер сразу отказался.
Пенелопа мягко вдвинулась в нагретое им пространство, вначале, вроде, смущаясь, а затем и прижавшись вдруг порывисто всем телом! До него донеслось что-то вроде чуть слышного не то — стона, не то — рычания. Тело девушки затряслось. Но Роджер просто промолчал, постаравшись только понежней и покрепче прижать свою измочаленную, но чистенькую и приятно пахнущую лавандой напарницу (Не иначе, как он не заметил спрятанный где-то в крошечной ванной флакон с шампунем!) к себе.