В чём же дело?! Или твари, что постоянно стравливают его со всё новыми и новыми противниками, хотят посмотреть, как он справится, будучи уставшим, и вооружённым лишь одним, тяжёлым и длинным, оружием?
Да и ладно: плевать! Он отлично знает, что вечно никто жить не будет! И излишняя осторожность сродни глупости!
Поэтому он сегодня для разнообразия станет сражаться не «от обороны»! Потому что «выматывать» поджарого, лёгкого, и явно отменно себя чувствующего врага — глупо. Поскольку при этом сам Роджер вымотается куда сильней и быстрей!
Роджер не стал издавать свой «фирменный» боевой клич, которым пару раз удавалось не то напугать, не то — удивить врага, а просто накинулся на того, вращая катаной так, что её лезвие слилось в сверкающий круг — он по себе знал, что такой блеск мешает сосредоточиться. Ага: вот враг и слегка опешил, отступает. Наверняка при этом думая, что столь быстро отнимающий силы порыв скоро пройдёт, и враг приостановится, чтоб отдохнуть, и станет доступен. Ну, пусть себе думает.
Теперь нужно продолжать махать, скалиться в угрожающей усмешке, и наступать.
Порядок — противник, стараясь синхронизировать движения рук с движениями ног, вынужден реагировать уже только на его удары, пока не помышляя о каких-то своих «контрвыпадах», и отступать: почти бегом и вприпрыжку! И — задом: боится, что в беге Роджер окажется быстрее! (Правильно боится: ноги Роджера куда длинней!)
Стало быть, стену Арены противник сейчас не может видеть, а только предполагает, где она находится: боковое зрение, каким бы изощрённым ни было, не позволяет видеть того, что находится за затылком, а уж следить, чтоб враг не мог ни на секунду отвлечься, чтоб сориентироваться — проблема Роджера. И она решена.
Один из хопешей вдруг жалобно звенькнул, столкнувшись с пятиметровой стальной стеной, ограждающей арену, и от удара чуть не вырвался из руки противника. Роджер нагло воспользовался ситуацией: попросту отрубил пытающуюся удержать рукоять, и на мгновение застывшую, кисть, а когда враг зашипел, выставив над собой второй египетский меч, нанёс весьма «подлый» удар снизу: в незащищённый живот! Плевать на то, что там кто подумает: не до реверансов, когда речь идёт о жизни!
После удара Роджер рывком выдернул меч. Отступил на миг, но тут же вновь сделал шаг вперёд, и сделал то, чего до этого никогда не делал: отрубил нагнувшуюся вниз оскалившуюся в жуткой гримасе голову!
Та откатилась недалеко: всего на шаг. Песок же!..
Сказать, почему он решил добить именно этого противника, он не смог бы и под присягой. Потому что и сам не очень понимал, что руководило его действиями.
Инстинкт?..
Проклятый серый туман из чёртового аэрозоля опять опустился на арену, скрывая матовой пеленой всё: и поверженного врага, заливавшего песок вытекающей толчками из обрубка шеи и руки, кровью, вонявшей медью, саму арену, и ослепительную яркость прожекторов наверху.
Роджер на этот раз поступил умней: не стал ждать, когда рухнет наземь, а сразу лёг сам, на спину. Правда, всё равно на всякий случай сжимая катану обеими кистями, и отодвинувшись подальше от отсечённой руки, так и сжимавшей хопеш.
На этот раз газ подали привычный — пованивающий.
Снова навалилась темнота…
— Неплохо.
— Да уж. Особенно, если учесть, что периода релаксации мы ему не дали, и восстановление находилось на отметке где-то в пятьдесят процентов. Ну что? Подходит нам?
— Думаю, подходит.
— Отлично. Значит, моем, даём выспаться, и переправляем на Уровень Це. Доложи координаторше.
— Слушаюсь, мэм.
Чёртов ярко-красный кабриолет впереди вдруг завилял, дура с развевавшимися, словно пламя, рыжими волосами в прозрачном и ничего не скрывавшем топчике, сидящая за рулём, ударила по тормозам, и по клаксону!
Роджер в последнюю секунду успел затормозить и объехать маленькую машинку, не наподдав той в зад так, чтоб вылетела влево, туда, где за перилами моста в пятидесяти метрах внизу, сверкала блёстками полуденного отражённого солнца вода Гудзон-ривер. Он успел заметить и причину, по которой сволочная идиотка дала по тормозам: на проезжую часть перед её машиной выскочила чья-то, вероятно, потерявшаяся, крохотная собачка-пикинес. Роджеру запомнились идиотские панталончики в кружавчиках, и широкий кожаный ремешок ярко-алого цвета с круглыми хромированными заклёпочками на шее пёсика. И ещё — выпученные круглые глаза-пуговицы.