Только он, белая комната, постель, и женщина. На постели.
Женщина не спит. (Вот уж он удивился бы!) Смотрит на него. Выражение этого взгляда он описал бы как… Вожделеющее. Да, точно: именно этого от него и ждут!
Хм-м… Странно. Возможно, конечно, что необузданный секс и является следующим испытанием, но…
Но пока он не обыщет всю чёртову кровать, не посмотрит за подушками, под матрацем, и вообще — везде, где возможно (Вдруг в стенах — имеются какие-то замаскированные ниши. С ожидающими, что он поддастся на зов того, что воспряло сейчас между ног, и сваляет беспечного идиота, сволочами?!) скрываются убийцы, или оружие, он им, этим самым чёртовым сексом, пусть и с раскрасавицей, и «мечтой всех его юношеских фантазий» — не займётся! Как бы призывно она не глядела на него. И как бы капризно не заламывала бровь и хитро не улыбалась!..
Но вот комната обыскана, даже простукана, ничего не найдено, и пытаться сопротивляться позывам похоти смысла, вроде, больше никакого нет… Тем более, что женщина — действительно: божественно сложена. И лицо… Такие, наверное, и служили образцами всем этим скульпторам да художникам, лепивших или рисовавших чёртовых древне-греческих Богинь.
Тонкая, подчёркнутая изящной перетяжкой, талия. Небольшие и аккуратные груди. Чувственные, по контрасту с талией — массивные, бёдра. С шелковисто-гладкой, атласной, чуть тронутой здоровым загаром, кожей. Блинн…
Ладно, пусть думают, что хотят. (А они, проклятущие наблюдатели, наверняка подумают!) Но он поступит так, как считает нужным!..
— Неплохо. Пошёл, так сказать, на поводу своей похоти — но — с оглядкой!
— Ага. И — поступил умно. Когда обыскал её. И перетащил «девушку» на пол. (Бедная координаторша!) Потому что как …опой чуял: оттуда ей до припрятанной иглы с ядом не дотянуться!
— Да, инстинкты у него на уровне. Но, знаешь, я удивлена. Тем, что он-таки въехал ей в челюсть, когда стала сопротивляться. Я почему-то считала, что чёртов Роджер женщину бить не станет!
— Ну, мало ли чего ты там считала… Да и, если честно, я Анне и сама всегда мечтала. В челюсть. Так что спасибо этому Роджеру — вот уж порадовал! Хе-хе. Ладно, газ сработал. Оба спят. И спермоприёмник полон. Давай нашу любимую начальницу — в медотсек, пока семя свежее, а чёртова перестраховщика и юмориста Роджера — дальше.
Длинный коридор.
Роджер не совсем понял, как очутился здесь: похоже, снова потерял сознание прямо там, на женщине. Но — выполнив то, что было положено «выполнить». С честью!
Ну, во-всяком случае, почти очнувшаяся после хука в челюсть партнёрша очень даже натурально стонала и содрогалась в конвульсиях оргазма: приятно! Осознавать, что справился и с этим «поединком». Или — тестом. И то, что пришлось слегка «вразумить» непокорную, и никак не желавшую слезать с мягкого матраца женщину, его нисколько не смущало. Он — главный! Поэтому сделает всё так, как хочет — ну, вернее, хотел! — сам!
Встать на ноги и оглядеться удалось лишь после некоторой передышки на одном колене: голову буквально вело — она кружилась. Да и сознание мутилось. Переборщили они там с усыпляющим сегодня, что ли?..
Но что же это за коридор? И почему тот его конец, ближе к которому он очнулся, оказался глухим? Роджер не придумал ничего лучше, как подняться-таки на ноги и быстро доковылять до отдалённого противоположного конца, придерживаясь рукой за стену.
Так. Дверь. Открывается простой поворачивающейся ручкой. Он и открыл её.
Хм-м… Комната. Пустая. Странная. Ни следа привычной белой краски ни на полу, ни на стенах, ни на потолке… Сами пол, потолок и стены — голый металл. В угрожающе выглядящих сиренево-голубых разводах… Ловушка? Вряд ли. Ловушку можно было бы устроить и посложней. А если б его и правда хотели убить — он бы просто не проснулся в очередной раз!
Значит — просто очередное испытание. Вперёд.
Он вошёл. Дверь медленно, явно толкаемая пружиной, закрылась. Щёлкнул замок — солидно так щёлкнул: не иначе, как запоры тут с надёжной подстраховочкой. Но…
Но тут же открылась другая дверь, в противоположном торце квадратного помещения. Роджер хмыкнул. Не заколебавшись ни на миг, вышел.
Хм-м. Ещё один коридор. А дверь за его спиной закрылась. Сама. Щелчок. Но…
Что это за странный гул и шипение донеслись из-за закрывшейся двери?!
Могучие, и басовитые — как от водопада Ниагара-фоллз! Непонятно. Но очень уж похоже на гул и рёв мощного потока не воды, а — пламени! Роджер приложил ухо, чтоб убедиться. Да, верно: именно так и гудит пламя, мощно вырываясь из форсунок! Да и дверь — потеплела, откуда-то, вероятно, из тонких щелей по периметру, остро запахло нагретым металлом…