- Из тебя сейчас искры летят при виде любого самца, - усмехнулся Баром. - Потому что я извлек скрепку, которая всю жизнь подавляла твой гормональный фон.
Он впервые за вечер удостоил ее взгляда. Да такого, что Атви невольно вспомнила все приливы спонтанного возбуждения, посетившие ее за эту неделю.
- Не летят из меня никакие искры. Я контролирую свои эмоции не хуже тебя, - возразила она максимально спокойно. И тут же осознала, что прозвучало это не слишком убедительно. В этот момент он развернул ее спиной к карте и всем телом легонько прижал к стене. А затем наклонился к ее уху:
- Ну и в каком месте ты их контролируешь? - его шепот почти обжег ей шею, где кожа едва зарубцевалась. Она потянулась к нему и тут же оказалась на весу. Словно бы они ехали на чозере, только на этот раз лицом друг к другу. Идущий через плоскости маршрут смазался, но этого конечно никто не заметил. За ее спиной простиралось Амальгамовое Море, его руки гуляли в районе Кварцевых степей, которые оно омывало. Под ее закрытыми веками мерцали пятна, сердце делало один кульбит за другим, а эхо отдавалось пульсацией все ниже пупка.
Когда она осмелилась открыть глаза, то наткнулась на его взгляд цвета штормовой тучи. Он с невероятной мукой оторвался от нее и опустил на землю:
- Исчезни.
Губы у нее онемели, щеки пылали как при температуре.
- Не знаю, кого я тебе напоминаю... Просто хочу сказать, что я не она, - с трудом выговорила Атви и ускользнула в комнату, которую мысленно уже называла своей.
Глава 2
Очень скоро предприятие Барома покинули и другие люди. Он провел глобальную зачистку, оставив горстку лояльных спецов. Завербовал новую мощную команду, которая через круг держала не только Лицер и Високосник, но и несколько окрестных станиц. Они планировали расширение на восток, в соседнюю Антрацитовую плоскость, которую прозвали так за гигантские поля чернозема. Эти места были дальше всего от Центральной, агрегаторов и эпицентра давней катастрофы. Там люди по сей день кормились благодаря своей земле. И почти не имели представления о нейроигрушках.
Переносить бизнес туда было рискованно и нелогично. Но в Лицере стало появляться все больше правительственных компрессоров. Все чаще проводились проверки и облавы. Волна плановых вживлений скрепок уже прокатилась по западным рубежам. По расчетам Барома, Режим мог добраться в его города через круг - другой, и пора было готовить пути отступления.
Прошло шестнадцать месяцев. Он выкупил два цеха на самой окраине Циклотронной плоскости и запустил фабрику эксклюзивных нейродевайсов. К документам не смог бы прикопаться даже Верховный агрегатор, чем Баром очень гордился. Он решил, что до последнего будет поддерживать на плаву Клуб, даже если придется отстегивать компрессорам в три раза больше обычного. Бросить свое детище он не мог, особенно сейчас, когда вокруг него образовалась целая субкультура.
В этом была немалая заслуга Атви. Каждую неделю она собирала новые игрушки - браслеты со сменными фильтрами восприятия, слайды, что стилизовали визуальную реальность под работы дорежимных художников. Разработала серию девчачьих нейростимуляторов с очень тонкой психологической подстройкой под носителя. Баром поначалу посмеивался над этой коллекцией обручей, ведь девушки никогда не были целевым потребителем его продукции. Но, когда продажи подскочили в два раза, сразу посерьезнел.
Она приоделась, отрастила броню, в Клубе ее за глаза давно называли маленькой бончи. В личной же беседе эпитет 'маленькая' позволял себе только Ильман, остальные за такую фамильярность могли и отхватить от ее телохранителя.
Атви выбрала себе в охранники немого Оса, который одним видом наводил страх на каждый разумный организм. Немым он не был, однако за всю жизнь произнес десятка три фраз. Зато отлично справлялся с 'мясной' работой и не подвел Барома за пять кругов службы. Ос таскался за ней повсюду, держа на виду кобуру с бластоматом. Баром одобрил ее выбор еще и потому, что он не создавал почвы для двусмысленных ситуаций. На один чозер они с Осом не поместились бы, даже будь он вдвое меньше. Атви предпочитала рулить сама, а ее эскорт всегда ехал позади в кабремобиле.
***
- Что ты делаешь! Прекрати! Отпусти меня! - визжала Атви.
- Ноги развела, - хрипло велел ей Баром и намотал ее волосы на кулак.
- А-а-а! Оставь меня в покое, урод! - она ткнула ему локтем под дых и попыталась вырваться.
Это его только раззадорило. Он подмял ее под себя и зажал ей рот ладонью:
- Заткнись, а то хуже будет!
Через пару минут ее писк превратился в стоны.
Он вколачивался в нее, приговаривая:
- Думала, в сказку попала?! Живешь в моем доме, под моей защитой, так отрабатывай!
Наконец он откатился в сторону, тяжело дыша. Его взгляд гулял по разгрому, что они учинили. Она уютно свернулась у него на груди и восторженно прошептала:
- Еще!
Это была одна из ее любимых игр.
- Дай перевести дух, Апельсинка.
***
- Меня мало волнует, что какая-то малявка подумала обо мне при первой встрече, - закатил глаза Баром.
- Да ну? - ухмыльнулась Атви, - хорошо же, я унесу эту тайну по ту сторону сна.
Она вновь склонилась над стеклянным рабочим столом и продолжила копаться в микронастройках своего нового изобретения. Баром сопел в другом конце лаборатории, раскручивая на максимальный вольтаж новую партию шунтов для магазина.
Через час он подошел к Атви со спины и положил бородатый подбородок ей на плечо:
- Показывай, что там мастеришь, мелкая.
- Вот, цени и неистово хвали меня! - гордо заявила Атви.
В ладонь Барома лег серый нейрокулон. Сквозь прозрачную основу можно было разглядеть шестеренки и бегающие по микроплате огоньки.
- Я изобрела новый девайс. Смотри, надеваешь его на шею, чтобы шнур с датчиками прилегал. Включаешь ...
- Давно пора. Я знал, что однажды мы забросим наши темные делишки и откроем ювелирную лавку. А лучше - начнем разводить кур! - отпустил саркастичный комментарий Баром.
- Причем тут куры? - воскликнула Атви. - И это не ювелирка. А очень мощная штука. За ней в твоем магазине очереди будут выстраиваться.