Ответа рыжей он не расслышал за звоном стекла. Одно из панорамных окон разлетелось в пыль, по полу прокатилась граната, а через секунду прогремел мощный взрыв.
***
Со всех сторон посыпались осколки, народ, не успевший покинуть зал, завизжал. Атви отбросило взрывной волной. Она оказалась в каше из тел и клочков подушечных декораций. В ушах непереносимо звенело. Люди в ужасе карабкались друг на друга, вопили и ломились к выходу.
Чьи-то руки вытащили ее из-под толстяка, придавившего троих своей тушей, и поставили на ноги легко, словно куклу.
- Помоги мне вывести это стадо на улицу, - приказал Баром.
Взрыв видели с десяток человек, но паника захлестнула весь Клуб. Толпа лавой вытекала из главного входа, люди в спешке уезжали. Улицу оглашало назойливое пиликанье сирен. К зданию подъехало три высоких кабремобиля. Из них выбрался наряд компрессоров. Группа, вооруженная бластоматами, ринулась в здание Клуба через разбитое окно.
Атви стояла рядом с Баромом, наблюдавшим это представление с философским спокойствием. Он курил, она же пребывала в ступоре. Ее невыразимо клонило в сон, несмотря на клокотавшую внутри тревогу. У нее саднило за ухом. На боковом зрении мельтешила реклама берушей, лейкопластырей и контактов психологической поддержки.
Один из компрессоров, стероидный качок в черной форме, подошел к Барому.
- Что у вас здесь стряслось? - обратился он без приветствия к хозяину Клуба.
- Пиротехническое шоу, - безмятежно ответил тот. Достал из кармана свернутые цилиндром купюры и протянул силовику. - Никто не пострадал.
- Вы уверены, что наша помощь не требуется? - деловито уточнил компрессор.
- Требуется. Но позже. Сейчас вы свободны, - распорядился Баром.
- Слушаюсь! - мужчина отошел в сторону и начал что-то диктовать в рацию.
Не в силах поддерживать свое тело в вертикальном положении, Атви присела на бордюр. Ее колечки были у Барома, и она не знала, как попросить их обратно. Ей овладел запоздалый страх перед этим человеком, страх за свое тело, что разваливалось на части, страх уснуть прямо здесь, на асфальте.
- У вас мои игрушки, - решилась она. - Тот клиент подарил. А Ильман должен мне за три дня работы тестировщиком.
Баром довольно хмыкнул, точно ждал чего-то подобного, но даже не взглянул в ее сторону. Он достал агатон, набрал номер. Стал раздавать поручения, вызывать ремонтников, без устали проклинал каких-то загадочных 'таманцев'. Наконец положил трубку и вспомнил о ее существовании.
- Тебя не задело? Идти можешь? - неожиданно спросил он.
- Вы ведь знали? Знали про взрыв. И приказали всем уйти из зала... - сказала она вместо ответа.
- Не знал, - он выбросил окурок и глянул на нее сверху вниз. - Может, почуял что-то. Я иногда делаю странные вещи, которые впоследствии оказываются стратегически верными.
- У меня тоже... бывают вспышки осознанности, - она поморщилась от боли за ухом, - во время последней я поняла, что надо потребовать с вас мою зарплату, пока вы не свалили в туман.
- За мной, - лаконично бросил он и двинулся к парковке.
- Куда? - запротестовала Атви, - я живу в подсобке, мне Ильман разрешил. Превозмогая боль во всем теле, она семенила позади.
- Больше не живешь, ты уволена, забыла? К тому же, Клуб закрывается на ремонт, - отозвался Баром.
- Но мне некуда идти! - воскликнула Атви, одновременно понимая, насколько жалко это звучит.
Баром обернулся и с пару секунд хмуро смотрел на нее. Вид у него был, словно ему явился призрак.
- Я отвезу тебя в безопасное место. В качестве компенсации за твою работу и весь этот... - он махнул на дымящиеся окна заведения, подбирая слово -...фарс. Но только до утра, завтра ты исчезнешь.
С этими словами он сел на чозер и вставил ключ в зажигание. И хотя Атви мало воодушевляла идея бросить свой двухколесник и поехать в неизвестность с этим деспотичным гражданином, выбор был невелик. Усидеть за рулем она бы сейчас могла, разве что примотавшись к нему арматурой. Куда бы она добралась в таком состоянии - вопрос десятый.
- Держись крепче, - сказал он, когда Атви умостилась позади и вцепилась в багажник, - если ты уснешь по дороге и грохнешься, собирать тебя по кусочкам я не стану.
***
Саундтреком ее пробуждения был нестройный гул государственного гимна. Звуки смешивались в какофонию, мелодия комкалась и заедала.
'Надо срочно что-то делать. Пока эта чертова скрепка не убила меня' - подумала Атви и открыла глаза.
Тело ее утопало в бесформенном кресле-мешке, укрытое пледом. Она присела на своем ложе и осмотрелась. Вокруг возвышались стеллажи с мотками проводов и аппаратурой неизвестного назначения, поодаль белела островная кухня с барной стойкой и вековым запасом выпивки. В другой части круглого зала виднелась прозрачная капсула, похожая на лифт. За окнами шумел предрассветный лес. В просторном помещении не было ни стен, ни дверей. Высокий потолок скрывался за пятном темноты. Тут и там горели разноцветные светильники. Зеленые, голубые и белые огни выхватывали из темноты столы с инструментами и книгами.
'Бумажные книги! - мысленно удивилась Атви. - А еще меня называл ретроградкой... '
Она устроила небольшую прогулку в лабиринте стеклянных секций и ширм, интуитивно отыскала ванную. Умыла лицо и скривилась от боли, когда задела шею. Воспаленная область вокруг скрепки за эти дни сильно разрослась. Подняв голову к зеркалу, она увидела позади себя Барома.
- А говорили, что не станете меня собирать по кусочкам, если я усну в дороге и грохнусь на асфальт, - она прикрыла волосами пульсирующий от боли скрин-контроллер, - не переживайте, я никому не расскажу об этом акте доброй воли.
- Можешь не прятать, я уже видел, - уведомил он ее холодно. - Видел, пока ты спала. Его нужно вырезать, если ты не планируешь сдохнуть в ближайшие пару недель.
- Думаете, я не знаю! - воскликнула она, - за идиотку меня держите?
- В какой-то мере, - пожал он плечами, - иначе как ты допустила такое?
- Мне вживили его насильно, понятно?! В нашей плоскости, в Центральной, в Февральских станцах - агрегаторы имплантируют их всем. Сюда они пока не добрались...
- Поэтому ты и здесь, - закончил он ее тираду и прикурил сигарету.
- Скрепка дефектная - я уже месяц пытаюсь избавиться от нее, у меня крышняк отъезжает из-за этого кошмара! Никто не хочет делать мне эту операцию, потому что все боятся загреметь в Оранжерею!