— Неужели ты всерьез думаешь, что этот красивый и знатный лей помнит маленькую провинциалку, с которой станцевал всего один танец?
И посмеялась бы над такой самоуверенностью. Но про себя я знала — да, он помнит меня! Только поделиться этими мыслями было не с кем. Никто не понял бы мою любовь к врагу.
— Что они хотят от нас? — беспомощно спросила мачеха. — Может быть, уйдут?
Но очень скоро стало ясно, что нет, не уйдут. Леи быстро обустраивали лагерь на плато у подножия замка. Скоро отец получил предложение пропустить вражеский отряд на перевал, ведущий к границе соседнего герцогства. Командир отряда обещал, что они пройдут и нас не тронут. Но отец отказался. И началась странная осада.
Странная, потому что ни осаждающие, ни обороняющиеся не предпринимали каких-то активных действий. Наши не хотели зря тратить боеприпасы или без нужды расходовать силы пожилого мага, сберегая их для настоящей схватки. Леи не шли на прямой штурм в виду явной бесполезности. Даже подобраться под наши стены из-за глубокого рва было проблематично. Почти не обстреливали стены, не пытались сделать подкоп, что из-за скалистого грунта тоже было бесполезно. Просто стояли и ждали. Каждый день Свен подходил к самой границе простреливаемой зоны и усиленным магией голосом предлагал отцу сдаться и пропустить леев в герцогство Лахор.
— Что вам соседи? — говорил он. — Обещаю, что вас мы не тронем. Просто пройдем в Лахор.
Свен еще обещал какие-то блага тем, кто поможет им пройти к соседям, но я не вникала в смысл слов. Я слушала его голос как музыку. Он проникал в мое сердце, будоражил кровь, застилал глаза розовым туманом.
Отец каждый раз отказывался. Мачеха недоумевала:
— Зачем он это делает? Неужели думает, что Карл может передумать? Или кто-то предаст нас? Так ведь может продолжаться долго. Нет, по мне лучше пусть так. Но какой в этом смысл?
— Да, меня тоже это тревожит, — признался отец. — Они ведь не идиоты, и понимают, что Иль Ле-Грасс им не взять. Во всяком случае, такими силами. Но на что-то же они рассчитывают?
— Не знаю, важно ли это, — с сомнением сказал наш маг, — но в его голос, кроме усиливающей звук компоненты вплетена еще какая-то магия. Приворота, что ли?
Отец бросил взгляд на мачеху. Та зарозовела и возмущенно воскликнула:
— Ерунда какая!
Конечно, ерунда! Свен не нуждается в привороте. Он и без того так красив, так необыкновенен! И я знаю, ради чего он здесь. Вовсе не ради Лахора. Он пришел за мной! Так я тогда думала.
Глава 6. Осада
И это были не просто грезы влюбленной юной глупышки. Уже в первый вечер появления леев у нашей крепости, я получила письмо от него! Когда я стояла на крепостной стене, пытаясь разглядеть в опускающихся сумерках там, за стеной, своего Свена, у меня в руке вдруг возник небольшой свиток.
У меня хватило ума не вскрикнуть и никак иначе не выдать произошедшее чудо. Я покрепче сжала послание в руке и поспешила в свою комнату. Замирая, развернула лист странной упругой бумаги и вначале увидела только подпись — «Ваш верный рыцарь Свен»! Я прижала листок к сердцу и засмеялась от счастья. Он помнит меня! Он любит меня! Потом, чуть успокоившись, вновь развернула послание и прочитала: «Моя прекрасная госпожа! Любовь моя! С той единственной встречи я не могу забыть ваш прелестный облик. Жажда встречи с вами привела меня сюда, под стены вашего замка».
Слова были также красивы, как изящный почерк и магическая печать в конце. Я прикоснулась губами к алой печати, воображая, что касаюсь губ возлюбленного. И в тот же миг письмо исчезло. Но каждое слово из него отпечаталось в моем сердце. Он любит меня. Вражда королевств не должна разделять влюбленных. Он жаждет встречи со мной и горюет, что встреча невозможна.
Я никому не сказала о письме. Ни об этом, ни о последующих, что получала по несколько раз за день. Иногда вместе с посланием появлялся цветок, или маленький драгоценный камень. В каждом Свен писал о своей любви, о том, как страдает в разлуке. Говорил, что только от меня зависит наша встреча. Клялся, что не причинит вреда никому из обитателей замка. «Посмотри, — убеждал он. — Мы стоим под стенами уже два дня, но никого до сих пор не ранили, не убили». На третий день Свен написал, что я должна помочь войти в замок ему и еще всего трем воинам. «Что вчетвером мы сумеем сделать гарнизону? Зато я смогу поговорить с твоим отцом и попросить твоей руки», — писал он. И обещал, что получив меня, он уйдет. К этому письму прилагалось колечко — знак любви. Стоило надеть его на палец, и жажда увидеть возлюбленного стала просто нестерпимой!