— Чисто. Неплохие ножки! Потом поделишься?
— Не отвлекайся!
— Ничего, кроме обычного для дам кинжальчика и твоего собственного артефакта.
Хохотнув, Ярис бросил Свену использованный артефакт по отводу глаз.
— Значит, добралась она сюда без помощи магии. Как? С помощью потайного хода? Отвечай!
Даже при желании я не смогла бы ему ответить, но желания не было. Свен поднялся, подошел ко мне и нежно улыбнулся.
— Малышка, расскажи мне все и тогда мы сможем быть вместе.
Я вновь словно раздвоилась. Одна радостно потянулась к любимому, в глупой надежде, что все это какое-то страшное недоразумение. Это ведь не он причинял мне боль. Свен не такой! И сейчас все снова станет хорошо и правильно! Надо только рассказать ему… Вторая в недоумении смотрела на внезапно вдребезги разлетевшийся мир и никак не могла сложить из его осколков что-то цельное. И молчала.
— Разве ты не хочешь быть со мной?
Свен ласково взял меня за подбородок и поцеловал. Сладкий дурман окутал меня, и когда любимый отстранился, желание рассказать все стало просто невыносимым! Но я не могла! Печать молчания прочно сковала мои уста.
— Покажи мне проход в крепость, и я буду любить тебя.
Даже мой одурманенный мозг заметил странность этой фразы: разве он уже не любит меня? И какая связь между любовью и проходом в крепость?
— Похоже, твои чары дают сбой! — засмеялся этот ужасный Ярис.
Свен пристально всматривался в мои глаза и вдруг резко ударил по щеке. Пощечина вышла звонкой и сильной. Это было вовсе не так больно, как сломанные пальцы, но потрясло не меньше. Никогда раньше никто не бил меня. И этот удар по лицу от любимого словно разбил что-то во мне.
— Отвечай!
Но я не могла. И не хотела. Я успела обрадоваться, что на мне заклятие молчания. Иначе могла не выдержать и предать. Я так боялась боли! И начался кошмар. Свен лично пытал меня, начав с банального удара в зубы и кончая прижиганием особо болезненных точек. Я плакала, выла, хрипела, но не говорила ни слова. Даже умолять о милости не могла. И похоже Свен это понял.
Он отступил и сверху вниз задумчиво посмотрел на упавшую меня.
— Нет смысла продолжать. Если бы могла, она бы сказала. Похоже, и здесь малышка меня обставила.
Он направил на меня руку и пропел короткое слово. Невыносимая боль, когда я разом почувствовала все нанесенные раны, отправила меня в блаженную темноту.
Когда я пришла в себя, то подумала, что уже умерла. Ведь боли не было! Я ощущала свое тело обычным и вновь целым. Пальцы шевелились, дышалось свободно и без боли. Я потрогала языком зубы — все на месте. Меня вдруг накрыла безумная надежда: все было лишь сном! Сейчас открою глаза и увижу свою спальню. Но открывать не спешила. Мне было страшно. Страшно, что обнаружу — этот кошмар не был сном.
— Кажется, твоя малышка пришла в себя. Ресницы дрожат и дыхание изменилось.
Услышав этот голос, я похолодела. Проснуться мне не удастся. Кошмар, в который я превратила свою жизнь, продолжается.
— Открывайте глаза, дарита Таиния. Позавтракайте с нами, — голос Свена звучал так спокойно и обыденно, словно не он пытал меня недавно.
Я открыла глаза и повернулась на звук. Свен и Ярис сидели на ковре перед невысоким столиком. В приоткрытый полог шатра падал утренний серый свет. Ночь закончилась. Свен смотрел на меня и улыбался.
— Садитесь рядом, дарита, — он приглашающее постучал по ковру рядом с собой.
Это так странно! Я оперлась руками на землю, чтобы подняться, и осознала, что они не болят. Села и с изумлением вытянула руки перед глазами. Никаких следов переломов!
— Вы снова здоровы, — произнес Свен. — Это мое излечивающее заклинание лишило вас сознания. Так что можете встать и подойти сюда.
В голосе его появились жесткие нотки, и я предпочла выполнить этот мягкий приказ. Послушно опустилась на колени там, где мне указали.
— Ярис, сходи проверь, как идет подготовка.
Ярис хмыкнул и послушно вышел из шатра.
— Дарита Таиния, позвольте поухаживать за вами, — произнес Свен и подвинул ко мне чистую тарелку.
Он вел себя, как будто никаких пыток не было, разговаривал спокойно и даже любезно. От безумия этого у меня кружилась голова, и становилось страшно. Есть не хотелось, но когда Свен отрезал кусочек ветчины и протянул мне на двурогой серебряной вилке, я не посмела отказаться. Он кормил меня до тех пор, пока сжавшееся от ужаса горло не перестала пропускать проглоченные кусочки. Я закашлялась.
Свен терпеливо переждал мой кашель. Налил в серебряный кубок воды и протянул мне.