— Запейте, Таиния.
Вода была холодной и сладкой. Я узнала вкус родника, бившего здесь, на плато.
— Вы больше не голодны?
Я молча кивнула.
— Отлично! Тогда приводите себя в порядок и выходите из шатра. Только не вздумайте делать глупости! Удобства там, за ширмой.
И Свен вышел. Я не стала пытаться «делать глупости». Просто не знала, что тут можно сделать. В голове пустота и страх. Потому послушно прошла за ширму.
Свен ждал меня у шатра. Он привычным движением предложил руку. Я послушно оперлась на нее. И мы пошли куда-то. Я шла, не поднимая глаз, сосредоточившись только на том, чтобы не запнуться о камни. Когда мы остановились, Свен отпустил мою руку и поставил меня перед собой. Затем одной рукой крепко обхватил за талию, а второй потянул за волосы, заставляя поднять голову.
Я увидела вдали родные стены. Отсюда они смотрели такими неприступными и грозными. В холоде, что поселился внутри, появилась теплая точка. Я не предала их! Они в безопасности! Я увидела, как между зубцов стены вырос родной силуэт отца.
— Что ты хочешь, лей? — услышала его голос.
— Ты знаешь мои требования, — ответил Свен. — Пропусти нас и ты получишь дочь в целости и сохранности.
И отец, и он говорили внешне спокойно. Магия позволяла им не кричать, донося произносимые слова до каждого.
— Нет.
Я не сомневалась, что отец ответит так. Ничто и никто не заставит его предать свой долг! Неужели Свен надеялся на другое? Похоже, нет.
— Ярис, все готовы? — тихо бросил он.
— Да!
С ужасом я поняла, что это не конец и первое предложение — просто проформа.
— Барон Ле-Грасс, у вас, как я знаю, еще есть дети? — вновь обратился к отцу Свен. — Вы также легко откажетесь от них? В моих руках ваша дочь и если вы откажетесь пропустить нас, то я запущу заклятие крови. Они умрут.
Я услышала, как там вдалеке закричала мачеха. Закричала и смолкла. Мне тоже хотелось кричать. Мы уже слышали об этом черном колдовстве леев. Все, в ком течет кровь моего отца, и он сам, погибнут. И только из-за моей глупости! Я застонала.
Свен отпустил мои волосы, протянул руку и Ярис вложил в нее узкий черный стилет.
— Ну что решили, барон, пропустите нас?
— Нет! Это бесполезно, лей. Таиния мне не дочь.
Отец отрекается от меня?
— Проверим!
И узкий стилет вошел мне в бок. Неглубоко. Он пил мою кровь и выплетал черное кружево заклятия. Чернота сгущалась вокруг, или это темнело в глазах? Я не чувствовала боли, напряженно вглядываясь в фигуру отца. Боялась, что сейчас он рухнет. Но нет. На стенах замка все оставалось неизменным.
— Твоя мать шлюха, — Свен выдернул стилет. — Этого я не ожидал.
Он выругался, продолжая одной рукой крепко держать меня.
— Что будем делать, командир? — спросил Ярис.
— Раз так, отступаем. Нет смысла терять время. Оставим Лахор на следующий раз. А пока получу удовольствие. Держи ее, Ярис!
Он отступил от меня, но я не успела дернуться, почувствовав, как одна рука Яриса схватила меня за горло, а вторая обхватила талию.
— Что же, барон, твоя жена была шлюхой, а теперь и дочь будет ею, — крикнул Свен и вынув из ножен обычный кинжал вспорол на мне одежду.
Миг, и я осталась голой перед всеми, кто смотрел сейчас в нашу сторону из бойниц крепости. Отец повернулся ко мне спиной и ушел с просматриваемой части стены. Или нет? Не отец? Барон Ле-Грасс. Я так внимательно смотрела туда, на замок, что не видела происходящего рядом.
— Отойди, Ярис.
Руки разжались и спине стало холодно. Толчок в грудь и я с размаху падаю на твердую землю. Острые камне врезаются в спину. Тяжелое тело наваливается на меня, царапая обнаженную кожу какими-то пуговицами и пряжками на одежде. Боль! Снова боль, от которой я не в силах избавиться. Богиня, неужели такты исполнила мою просьбу?
Но вот тело, что терзало меня, издало стон, дернулось в последний раз и расслабилось своей тяжестью окончательно впечатав меня в землю,
Но вот он встал, зашуршал одеждой.
— Рад сообщить вам, барон, что ваша дочь была девственницей, — с ленивой насмешкой сказал Свен. — Сворачиваем лагерь!
И ушел. Все ушли. А я осталась лежать на земле, как сломанная кукла.
Глава 8. Отступление
Мне хотелось умереть, но ноющая боль не давала даже уплыть в серый туман безмыслия. Я свернулась в клубок, не столько от холода, сколько желая стать маленькой, превратиться в точку, чтобы никто больше не видел растоптанную меня.
Не знаю, сколько лежала я так, слушая ветер, крики и суету леев, топот копыт. Ждала, когда этот неприятный шум затихнет, они уедут, и я смогу встать и наконец попытаться умереть, просто шагнув с северного края плато. Там хороший обрыв, настоящая пропасть. Шаг, полет и все кончится.