СМЕРТЬ. А почему вы никогда не встречались?
ЧАЙКОВСКИЙ. Я не знаю… Так с самого начала решила она. Может быть, она не хотела мешать мне. Или боялась разрушить… то, что между нами было.
СМЕРТЬ. И что же между вами было?
ЧАЙКОВСКИЙ. Дружба. Самая настоящая, самая искренняя.
СМЕРТЬ. Угу… Дружба… Напомни, Петь, а кому ты посвятил свою Третью симфонию?
ЧАЙКОВСКИЙ. Третью?.. Шиловскому… Володе.
СМЕРТЬ. Угу… Это тот, за чей счет ты бесплатно объездил всю Европу. На партитуре ты так и написал «Владимиру Шиловскому». А Пятую симфонию?
ЧАЙКОВСКИЙ (молчит).
СМЕРТЬ. Аве́-Лальману – твоему гамбургскому приятелю. Так на титуле в нотах у Юргенсона и написано «Теодору Аве́-Лальману». Шестая – Владимиру Давыдову, сыну сестры. А Четвертая, Петя?
ЧАЙКОВСКИЙ. Я посвятил ее Надежде Филаретовне!
СМЕРТЬ. Нееет… Ты написал: «Моему лучшему другу». Без имени, Петя.
ЧАЙКОВСКИЙ. Это была ее просьба! Она сама предложила, чтобы в посвящении было написано «моему другу», как и для Первой сюиты. Она не хотела афишировать наши отношения для широкой публики. Она хотела сохранить свое имя в тайне…
СМЕРТЬ. В тайне? Знала вся твоя семья, знала вся ее семья. Знали твои слуги, знали ее слуги, во всех домах и усадьбах. Знала вся консерватория. О какой тайне ты говоришь? Лучше вспомни, ведь это ты в своих письмах первым подводил ее к такому решению: «… быть может вам неприятно, чтобы ваше имя стояло на заглавии симфонии, то, если угодно, можно обойтись и без этого…»
ЧАЙКОВСКИЙ (молчит).
СМЕРТЬ. А ведь она любила тебя, Петя.
ЧАЙКОВСКИЙ. Она… Она не…
СМЕРТЬ. Она платила тебе шесть тысяч рублей, Петя! Шесть тысяч! Генералы не получали такого жалованья! Ты бесплатно жил у нее дома в Москве, а она после тебя ходила по комнатам и дышала тобой, твоим воздухом, Петя. Гладила клавиши рояля, к которым прикасались твои пальчики. Она знала все о твоих проблемах с желудком, о твоих вкусах – везде, где ты останавливался, она заказывала для тебя специальное меню. Оставляла наставления поварам, как тебя кормить. Во Флоренции она сняла для тебя виллу Бончиани, а сама жила напротив. Она дважды в день проходила мимо этой виллы, Петя! Только чтобы взглянуть, не стоишь ли ты у окна. Она была готова отдать тебе все, Петя. Но тебе… нужны были лишь ее деньги.
ЧАЙКОВСКИЙ. Ложь! Мерзкая ложь!
СМЕРТЬ. Ложь? (посмеиваясь)… Хорошо. А расскажи тогда, как закончилась ваша тринадцатилетняя «искренняя» дружба?
ЧАЙКОВСКИЙ. Она перестала мне писать.
СМЕРТЬ. Да… В своем последнем письме, она сообщила тебе, что обанкротилась. Извинялась, что вынуждена прекратить выплату твоей субсидии, и выражала надежду, что ты, хотя бы иногда, будешь о ней вспоминать. Что ты на это ответил? (иронично, кривляясь) «Неужели Вы считаете меня способным помнить о Вас только, пока я пользовался Вашими деньгами!..»