Выбрать главу

Волька посмотрел на меня, будто впервые видел. Взялся за помповую кисть и сделал несколько мазков по губам анимированной Джессики.

Потом швырнул кисть в стену и проорал:

 — Я гений, ё-маё! Давайте бухать!

Расплёскивая виски, Волька наполнил наши стаканы. Джессика сползла с постамента, накинула на себя драпировку, как мантию.

 — Теперь ты точно богиня, — заявил я.

Она взяла стакан и уселась ко мне на колени, прямо на бугорок. От её тела, вискаря и музыки Manowar, которую Волька врубил по новой, у меня закружилась голова.

Джессика ёрзала на моём бугорке, превратившимся в гору. Что-то кричала о самом гениальном анимастере мира. Волька тоже кричал о гениальном анимастере и прыгал под песню Black Wind, Fire And Steel, подвывая слова:

Born of black wind, fire and steel

Ещё бутылка, песни и крики.

Потом Волька закричал, что хочет отправить срочную телеграмму. Я пробовал отговорить, мол, ночь на дворе. Но он был пьян и не хотел ничего слушать. Быстро оделся и сбежал из собственной квартиры.

Я потащил весёлую и пьяную Джессику к занавескам кровати.

Глава 10. Чужой секс

1

Проснулся один в постели. Занавеска полностью отодвинута.

На диване сидела Алтынай и смотрела коробку Premium Pack с аниматинами Джессики. Изучив одну открытку, аккуратно складывала в стопку и брала следующую.

Я подскочил и сел в кровати. Хотел выпрыгнуть из-под одеяла и зачем-то встать перед Алтынай на колени, но понял, что без трусов:

 — А… ал… кхнай… — спросонья у меня был хриплый голос.

 — Проснулся? — Алтынай закрыла коробку: — Эта Джессика красивая.

 — Ал…

 — Но я не понимаю, зачем выставлять всё напоказ. Теряется тайна. Тайна ведёт к правде, а не наоборот.

Из кухни появился Волька. Свежий и бодрый, будто после бассейна. Одет в шорты и чёрную майку с изображением гитариста AC/DC:

 — Нет, Картина Девушки, ты напрасно думаешь, что Джессика правду какую-то выставляет. В порнобизнесе как раз тайну и продают.

 — Какую тайну? — спросила Алтынай.

 — Спроси у любого пацана какую, — рассмеялся Волька. — Не всякий расскажет. Тайна же.

Алтынай тоже рассмеялась. Когда это они успели так подружиться? Я перегнулся через кровать, отыскивая трусы. Алтынай деликатно ушла на кухню.

Волька присел на кровать, будто я в больнице, а он меня проведать пришёл. Поднёс стакан портвейна:

 — С праздником.

 — Блин, Волька, что теперь Алтынай подумает?

 — Что, что, — бодро ответил он, — что ты предпочёл Джессику, а не её.

 — Я кретин.

 — Некоторых девушек это заводит.

 — Кретины?

 — Нет, когда тот, кто ей нравится, трахается с кем-то ещё.

Я выхватил стакан и сделал парочку глотков. Подавил рвотный позыв и отпил ещё:

 — Ты думаешь?

 — Брателло, я в порнобизнесе работаю. Я знаю о девушках такое, что тебе не приснится в самой страшной поллюции.

 — Я спрашиваю, ты думаешь, я нравлюсь Алтынай?

 — Это вы сами разбирайтесь. Но на её месте, я тебя в окно поезда выкинул бы. Кретин.

Волька говорил зло, без обычной подделки под интонации хулигана:

 — Иногда я думаю, что по сравнению с тёлками, даже самый похотливый подросток — образец чистоты помыслов.

 — Не все же в порно идут. Алтынай не такая.

 — Откуда ты знаешь, какая? Придумал себе ангелочка и любишь его.

Только сейчас я отметил, что, не смотря на кажущуюся бодрость, Волька был пьян. То ли со вчерашнего, то ли уже утром вмазал. Мне ревниво захотелось достичь такого же пьяного состояния.

Выпил портвейн до дна:

 — Думаешь, Алтынай пошла бы в порно?

 — Любая пошла бы. Знаю людей, кто способен уломать и святую.

Не отдавая отчёта, какую чушь мы несём, я помотал головой:

 — Алтынай не такая. Я в физическом смысле.

 — Кретин, она что, не красивая?

 — Красивая, но…

 — Ё-маё, именинник, ты бы отказался посмотреть порноматину с её участием?

Так как Волька сопровождал вопрос новым стаканом портвейна, я пробулькал:

 — Нет, не отказался бы.

Волька отошёл от кровати:

 — Ё-моё, как там говорится у вас, железнодорожников: виси и не размазывайся?

 — Держись, не будь размазнёй, — поправил я.

2

Волька и Алтынай работали слажено. Очистили середину комнаты, отодвинули диван, принесли с кухни стол побольше. Я хотел приткнуться со своей помощью, но не успевал.