Волька посмотрел на меня, будто впервые видел. Взялся за помповую кисть и сделал несколько мазков по губам анимированной Джессики.
Потом швырнул кисть в стену и проорал:
— Я гений, ё-маё! Давайте бухать!
Расплёскивая виски, Волька наполнил наши стаканы. Джессика сползла с постамента, накинула на себя драпировку, как мантию.
— Теперь ты точно богиня, — заявил я.
Она взяла стакан и уселась ко мне на колени, прямо на бугорок. От её тела, вискаря и музыки Manowar, которую Волька врубил по новой, у меня закружилась голова.
Джессика ёрзала на моём бугорке, превратившимся в гору. Что-то кричала о самом гениальном анимастере мира. Волька тоже кричал о гениальном анимастере и прыгал под песню Black Wind, Fire And Steel, подвывая слова:
Born of black wind, fire and steel
Ещё бутылка, песни и крики.
Потом Волька закричал, что хочет отправить срочную телеграмму. Я пробовал отговорить, мол, ночь на дворе. Но он был пьян и не хотел ничего слушать. Быстро оделся и сбежал из собственной квартиры.
Я потащил весёлую и пьяную Джессику к занавескам кровати.
Глава 10. Чужой секс
1
Проснулся один в постели. Занавеска полностью отодвинута.
На диване сидела Алтынай и смотрела коробку Premium Pack с аниматинами Джессики. Изучив одну открытку, аккуратно складывала в стопку и брала следующую.
Я подскочил и сел в кровати. Хотел выпрыгнуть из-под одеяла и зачем-то встать перед Алтынай на колени, но понял, что без трусов:
— А… ал… кхнай… — спросонья у меня был хриплый голос.
— Проснулся? — Алтынай закрыла коробку: — Эта Джессика красивая.
— Ал…
— Но я не понимаю, зачем выставлять всё напоказ. Теряется тайна. Тайна ведёт к правде, а не наоборот.
Из кухни появился Волька. Свежий и бодрый, будто после бассейна. Одет в шорты и чёрную майку с изображением гитариста AC/DC:
— Нет, Картина Девушки, ты напрасно думаешь, что Джессика правду какую-то выставляет. В порнобизнесе как раз тайну и продают.
— Какую тайну? — спросила Алтынай.
— Спроси у любого пацана какую, — рассмеялся Волька. — Не всякий расскажет. Тайна же.
Алтынай тоже рассмеялась. Когда это они успели так подружиться? Я перегнулся через кровать, отыскивая трусы. Алтынай деликатно ушла на кухню.
Волька присел на кровать, будто я в больнице, а он меня проведать пришёл. Поднёс стакан портвейна:
— С праздником.
— Блин, Волька, что теперь Алтынай подумает?
— Что, что, — бодро ответил он, — что ты предпочёл Джессику, а не её.
— Я кретин.
— Некоторых девушек это заводит.
— Кретины?
— Нет, когда тот, кто ей нравится, трахается с кем-то ещё.
Я выхватил стакан и сделал парочку глотков. Подавил рвотный позыв и отпил ещё:
— Ты думаешь?
— Брателло, я в порнобизнесе работаю. Я знаю о девушках такое, что тебе не приснится в самой страшной поллюции.
— Я спрашиваю, ты думаешь, я нравлюсь Алтынай?
— Это вы сами разбирайтесь. Но на её месте, я тебя в окно поезда выкинул бы. Кретин.
Волька говорил зло, без обычной подделки под интонации хулигана:
— Иногда я думаю, что по сравнению с тёлками, даже самый похотливый подросток — образец чистоты помыслов.
— Не все же в порно идут. Алтынай не такая.
— Откуда ты знаешь, какая? Придумал себе ангелочка и любишь его.
Только сейчас я отметил, что, не смотря на кажущуюся бодрость, Волька был пьян. То ли со вчерашнего, то ли уже утром вмазал. Мне ревниво захотелось достичь такого же пьяного состояния.
Выпил портвейн до дна:
— Думаешь, Алтынай пошла бы в порно?
— Любая пошла бы. Знаю людей, кто способен уломать и святую.
Не отдавая отчёта, какую чушь мы несём, я помотал головой:
— Алтынай не такая. Я в физическом смысле.
— Кретин, она что, не красивая?
— Красивая, но…
— Ё-маё, именинник, ты бы отказался посмотреть порноматину с её участием?
Так как Волька сопровождал вопрос новым стаканом портвейна, я пробулькал:
— Нет, не отказался бы.
Волька отошёл от кровати:
— Ё-моё, как там говорится у вас, железнодорожников: виси и не размазывайся?
— Держись, не будь размазнёй, — поправил я.
2
Волька и Алтынай работали слажено. Очистили середину комнаты, отодвинули диван, принесли с кухни стол побольше. Я хотел приткнуться со своей помощью, но не успевал.