— Мой герой, — поцеловала меня Джессика.
— Магический Мага — герой.
— Если бы не ты, Маге пришлось бы убить их. Благодаря тебе, до этого не дошло.
6
Солнце почти село.
Мы быстро скатились по рампе и менее, чем за час доехали до велопроката. На фоне тёмно-синего неба зажглись первые фонари. Белый электромобиль с техно-музыкой уже ждал Джессику. Продюсер стоял рядом, скрестив руки на груди, и жевал зубочистку.
Джессика помахала продюсеру рукой. Я тоже помахал:
— Привет, Мага.
Тот сделал удивлённое лицо, мол, откуда этот щегол знает моё имя? Потом выплюнул зубочистку и достал новую.
Мы завели велосипеды в салон. Вместо школьника за прилавком стоял пожилой мужчина, не обративший на порнозвезду внимания. Его раздосадовал испачканный кровью подседельный штырь и криво прикрученное седло:
— Плати штраф, гражданин.
Я и Джессика вышли из велопроката на улицу. Джессика порывисто обняла меня. Сделала это без сексуального подтекста, будто у неё был переключатель «секс — дружба». Жест был настолько явно прощальный, что я упавшим голосом спросил:
— Не увидимся?
— Нет, Лех, навряд ли.
— Но я хочу быть с тобой.
— Лех, у меня в понедельник порнопозирование для анимастеринга. Меня будут шпилить три мужика. Сначала по очереди, а потом все вместе. Другие мужики и женщины будут за этим наблюдать, фиксируя происходящее на оптические установки слежения, позаимствованные у продажных ментов.
Продюсер Мага, то ли издеваясь надо мной, то ли прочувствовав печаль осеннего вечера, включил какую-то грустную песню.
— Затем оттиски передадут Вольке. — продолжала Джессика. — Он применит свой божественный талант, чтоб сделать из оттисков десяток порноматин, которые размножат на фабрике в сотни тысяч экземпляров. Аниматины с групповушкой разойдутся по магазинам и рекламным стендам Информбюро. Их купят подростки, взрослые дядьки, мужчины в расцвете лет, дедушки и сумасшедшие лесбиянки. Все они будут мастурбировать, глядя на моё подвижное изображение. Ты правда хочешь со мной встречаться?
— Ещё бы.
— Мне Волька говорил, ты любишь кого-то. Иди к ней. Води её за руку, катайся на велосипедах, смотри на закат. Меня — забудь.
— Забудешь, когда реклама на каждом шагу.
Джессика не сдержала улыбки:
— Спасибо за всё. Можешь писать письма, но не жди ответа.
— Но, Джессика, ты мне нравишься.
— Лех, Лех, перестань думать то, чего нет. В конце концов, у тебя не хватит на меня ни денег ни, прости, сил. Будь как все.
Джессика отошла. Открыла дверь электромобиля и села в салон.
— Стой! — я подбежал к окну, — Хочешь я, как все, вышлю оттиск своего члена?
— Дурачок, — засмеялась она и закрыла дверь.
Прежде чем продюсер переключил грустную песню на оглушительное техно, я услышал, как Джессика изменившимся фальшивым тоном сказала ему:
— «На Шестой Стене интересная локация, надо там замутить инсценировку изнасилования».
Джессика не врала про высшее образование.
Вот я, будущий писатель романов, не мог выговорить слово «инсценировка», не ошибившись пару раз.
7
Я лежал на кровати в своей комнате, вспоминал сегодняшний насыщенный день.
Как любимую песню Нирваны, гонял по кругу образ Джессики. Закрывал глаза и видел придворную природу в мареве заходящего солнца. Даже драка с гопниками приобрела романтический отблеск.
Охватила приятная усталость. Не такая, как после рабочего дня, когда ощущал себя восстанавливающим рабочее состояние плазменным двигателем поезда, который завершил десятичасовое кругосветное перемещение. Моторные вагоны таких гиперэкспрессов, сразу же по прибытию на Вокзал, отцепляли и транспортировали в криоангары, где поддерживалась низкая температура и высокое давление: необходимые условия для ослабления термического расширения монолитных деталей движка.
Именно так ощущал себя путевой обходчик, после рабочего дня — монолитной деталью «Глобальной Перевозки™», остывающей в холодной кровати.
Осознал, насколько я жил полнее и богаче некоторых своих сверстников. Два раза трахался с порнозвездой, о которой остальные мечтали. Я любил Алтынай. У меня была надежда на ответное чувство.
Да, я, чёрт побери, счастливчик!
Одно неприятное чувство омрачило счастливую усталость: размолвка с Лебедевым. Конечно, я не мог принять участие в его детских играх. Но надо было отказать деликатнее, не переводя на личности.