Фрунзику дали двадцать лет с возможностью досрочного освобождения.
Армидовцы грозились вывести «на чистую воду», «пролить свет», «найти доказательства вины» и прочее. Ещё через годик я прогуливался в тех же закоулках, но стенда Армиды уже не было. Так и не узнал, вывели они кого на свет? Или спецслужбы их самих вывели из Информбюро, раз и навсегда прекратив детские игры?
На протяжении жизни мне пришло три письма от Фрунзика.
В первом он просил прощения, каялся, пытался объяснить свои поступки. При этом уложился в два абзаца.
Второе пришло пять или шесть лет спустя. Фрунзик обещал, что скоро «откинется», найдёт меня и «опустит». Остальные фразы состояли из такого лютого тюремного жаргона, что со словарём не разберёшь.
Третье письмо пришло относительно недавно. Начиналось с классического «буду краток» и содержало огромное количество тетрадных листов, заполненных мелким разборчивым почерком. Не стал читать полностью. Удостоверился, что настроение узника поменялось — предлагал «забыть всё, что между нами было».
Ни на одно из писем я не ответил.
2
Кстати, судьба пацанчиков из «Армиды» сложилась одновременно по-разному, но и одновременно предсказуемо.
Бек ещё несколько лет играл во взломщика, пытаясь стоять на страже «интересов общества». Когда немного подрос, бросился в иную крайность — решил разбогатеть, изобретая сервисы для Информбюро. То способ обмениваться мгновенными телеграммами и оттисками. То очередную сеть стендов-знакомств для геев. То алгоритм увеличивающий скорость работы Поисковиков. Он предлагал накачивать их специальным наркотиком, для улучшения когнитивных процессов. Назвал их «поиск на стероидах».
Ни одно из начинаний не принесло ему миллионов. Как и все талантливые взломщики, Бек в итоге очутился на работе в банковской структуре, охраняя информационные операции от таких же малолетних взломщиков, каким был когда-то сам.
Судьба бородатого «Армидовца» по кличке Неовзломщик выделялась на фоне стандартного развития биографий остальных. Он в самом деле оказался исламским экстремистом, который внедрился во взлом-группу, чтоб иметь доступ к технологиям, а так же обеспечить прикрытия для настоящей террористической деятельности. Его, кстати, до сих пор ищут, считается «Террористом номер один».
Философ Цсисек, после освобождения из туннеля, выпустил новый труд под названием «Успокаивающий звон кандалов».
В интервью Цсисек изложил суть взгляда на мир:
«Если кратко, то раньше я считал, что Глобальная Перевозка — это ловчая сеть, кандалы, путы, верёвка, завязанная неразрубаемым узлом на руках человечества. Что я думаю сейчас? А то, что Глобальная Перевозка — это сеть, кандалы, путы, верёвка, завязанная неразрубаемым узлом на руках негодяев и сволочей.
Именно Глобальная Перевозка сформировала ту сеть, которая держит все стороны света в ясной форме, не давая ему расползтись на атомизированную неразбериху неуправляемой свободы поступков. В этой связке Судитроны занимают центральное место. Они держат мудаков на расстоянии от принятия решений, затрагивающих всё общество. На таком расстоянии, что ни на каком гиперзвуке не доедешь. Управляет обществом не для того, чтоб плохим людям жилось хорошо, что является основой власти; через беспристрастный машинный анализ Судитроны контролирует попытки самовыражения плохих людей, чтоб те не мешали остальным становиться ещё хуже».
Прочитав интервью, я понял, что философы, как политики, готовы менять убеждения на противоположные, если новые убеждения можно сформулировать красивей и непонятней, чем предыдущие.
Я продолжал жить.
Откатав положенное время по монорельсе, занял место Алибека, уволенного за вымогательство взяток у подчинённых.
Учитель физики умер от сердечного приступа, выполняя приседания.
Дыролов моего быта катился и катился по монорельсе линии жизни.
Через несколько лет, заполненных мелкими сношениями с девушкой влюблённой в меня в Колледже, встретил настоящую любовь. Женился и у нас появился ребёнок. Потом второй.
Георгий Петрович несколько лет не мог выполнить просьбу Судитрона найти новую жену. У всех кандидаток отмечал изъяны и недостатки. Пока не повстречался с Маргаритой.
В 1901 году наш Двор сменил название на Абрикосовый Сад. С тех пор мы, коренные жители, намеренно называли его по старинке «Юго-Запад 254». Двор разросся до двух миллионов, появилось столько приезжих, что коренной житель узнавался по употреблению старого названия. Приезжие мимикрировали и тоже пытались говорить «Юго-Запад 254», но неуклюже. То цифры путали, то про букву в конце забывали.