— Сиделки — мало оплачиваемая профессия, — посочувствовал он. — Ты уже сдала экзамены на акушерку?
— Почти, — улыбнулась Тамми, радуясь тому, что он не забыл их разговор на свадьбе Селин. — Ты помнишь такие детали?
— Тамалин с буйными черными волосами и фиолетовыми глазами, острым, как молния, язычком, врожденным ритмом чувственной сирены, сердцем земли-матушки… Я все помню о тебе.
Искушающая лесть.
Тамми едва смогла найти слова от удивления и удовольствия:
— Я даже не была с тобой мила.
— Мила… — Флетчер рассмеялся. — Милые женщины постоянно попадаются мне по жизни, но я предпочитаю пикантных. Расскажи… вся эта возня с младенцами до сих пор тебе нравится?
— Да, конечно. Хотя… очень трудно, когда… — Тамми надеялась, что справилась с собой и может говорить спокойно об этой трагедии, но слезы в очередной раз навернулись на глаза. — Мы потеряли ребенка на этой неделе. Мальчика. Родители очень хотели его. Родительское горе… — она покачала головой и не смогла закончить. — Было очень тяжело.
— Потеряли… Надеюсь, не по твоей вине? — участливо спросил он.
— Нет. У бедняжки не было шансов.
— Уверен, ты сделала для него все, что могла, Тамалин.
— Да. Но иногда этого недостаточно. И очень больно осознавать собственное бессилие. Не знаю, зачем я тебе рассказываю… Вряд ли ты в настроении выслушивать мои грустные истории.
Никаких острот, никакой пикантности, абсолютно не сексуальна, подумала Тамми. Но в его взгляде не было никакого разочарования:
— Жизнь и смерть… ты так тесно связана с ними изо дня вдень, а я, — он скривился, — работаю с цифрами, в которых нет ни капли человечности. — Он поднял руку и нежно погладил девушку по щеке. — Ты ранила мою гордость, Тамалин.
— Прости, я не хотела. Но ведь тебе нужно гордиться тем, чего ты достиг, Флетчер. Мало кто может похвастаться подобными успехами, и…
Его пальцы быстро переместились к ее рту и нежно остановили поток слов.
— Это мне нужно извиняться, — приглушенно произнес он. — Не стоило мне так легкомысленно отзываться о твоей работе. Я даже не задумывался, что в ней есть не только приятные моменты. В прошлый раз ты говорила с таким воодушевлением, с такой радостью.
— По большей части это действительно приносит радость.
— Отлично!
Мимо них прошел Макс Гетевей, остановившись лишь на минуту, чтобы поздороваться. Он с любопытством осмотрел Тамми и обратился к Флетчеру:
— Теперь я понимаю, почему ты напросился на приглашение.
— Спасибо тебе за него.
— К твоим услугам, — Макс кивнул им обоим и ушел.
Ни слова не сказав о делах или назначенной на следующей день встрече.
Так значит, это правда. Он действительно прилетел ради меня.
Но надолго ли?
— Когда ты улетаешь? — Тамми решила немедленно прояснить этот вопрос.
— Завтра днем, — вздохнул мужчина. — Мне нужно быть в Вашингтоне на следующей неделе.
Значит, у нас лишь один вечер.
— Мысли о тебе привели меня сюда, — Флетчер не отрывал от нее глаз. Явное, ничем не прикрытое желание.
— И что теперь будет, Флетчер?
— Будет лишь то, что будет.
Он не давал обещаний, но оставлял надежду. Учитывая обстоятельства, вполне справедливо.
— Тогда я намерена воспользоваться твоими талантами танцора, если ты в состоянии мне их продемонстрировать.
— С превеликим удовольствием.
Ди-джей уже вовсю руководил на танцполе, включая популярную рок-музыку, под которую все могли потанцевать. Места было не так уж много, зато теснота располагала к «грязным танцам», против которых Тамми не стала возражать, тем более что Флетчер был воистину великолепен — чувственные движения, руки, скользящие по ее телу, мускулистые бедра, прижимающиеся к ее ногам, и явное доказательство его влечения, которое она не могла не почувствовать.
Тамми ощущала себя по-новому: уверенной в своей красоте и привлекательности, опасно сексуальной, дикой. Каждая женская клеточка в ее теле кричала: «Это мой мужчина!» Инстинкт настаивал, чтобы она вцепилась в него, попыталась возжечь в его сердце такую тягу к себе, чтобы ее не смогла вытеснить ни одна другая женщина.
Музыка затихла, и ди-джей объявил, что пришло время поздравительных и напутственных речей. Тамми не слышала ни одного слова. Она сосредоточилась на ощущениях, которые вызывала у нее рука Флетчера, ласкающая ее обнаженную спину. Она почувствовала его дыхание на своей шее:
— Мы можем уехать? — прошептал он.
— Уехать куда?
— Я остановился в отеле «Дабл бэй», мой автомобиль припаркован здесь.