— Ты все заранее подстроил! — воскликнула она, удивленная тем, на что он пошел, чтобы остаться с ней на несколько минут.
Он с вызовом взглянул на нее:
— Ты что, соврала, что умеешь танцевать сальсу?
— Нет. Эту сальсу ты не забудешь, — Тамми приняла вызов.
— Попробуй, — ухмыльнулся Флетчер и притянул ее в объятия под зазвучавшие зажигательные ритмы.
И она старалась: она кружилась, извивалась, предаваясь волнительным мотивам, загоралась, блистала и затихала, снова загоралась, следуя музыке. Она вложила в этот танец всю душу, мечтая, чтобы он выжег такие воспоминания на сердце Флетчера, какие он не сможет заглушить с другой женщиной.
А он вторил ее движениям, наклонял ее на руке, подбрасывал в воздух и ловил, позволяя ей скользить по его телу. Они танцевали, ощущая животный магнетизм, источая сексуальность и очарование.
Остальные пары отступили, оставив площадку им одним, подбадривая возгласами, прихлопывая в такт, любуясь ими. Тамми было все равно, кто смотрит на них. Очевидно, Флетчеру тоже. Они полностью растворились в танце и друг в друге, в их глазах горела одна страсть, они передавали ее в движениях, — страсть, которую они отказывались выражать другими способами.
Танец закончился, и они на мгновение замерли, обнявшись, тяжело дыша, с горящими от примитивных инстинктов глазами. Его взгляд опустился на ее приоткрытый рот.
Вокруг раздались аплодисменты и крики «браво».
Неимоверным усилием Тамми вернулась из магии танца в реальность и заставила себя сделать поклон, будто бы они выступали на шоу. Флетчер подыграл ей, приподняв ее руку и покружив по залу.
— Еще, еще! — это кричал Анжело, хлопая изо всех сил и улыбаясь во весь рот.
— Нет, довольно, — решительно покачала головой Тамми. Повернувшись к Флетчеру, она добавила: — Вынуждена признаться, ты действительно превосходно танцуешь. Спасибо.
— И далее… «Ча-ча-ча»! — объявил ди-джей.
— Тамалин, — всего лишь одно слово, но прозвучало как просьба остаться.
— Ты приехал сюда с партнершей, — бросила она.
— А если бы был без нее?
Тамми напряглась: неужели он действительно готов бросить Хайди ради нее?
— Ты сделал выбор. Отвечай за него, — бросила она.
Танцпол постепенно заполнялся. Она попыталась высвободить руку, но Флетчер не отпустил. Он притянул Тамми к себе, обнял за талию и потащил на веранду. Здесь он выбрал самый дальний уголок, куда не попадал свет из ресторана и где гости не могли их заметить.
— Что ты делаешь? — Протест звучал жалко. Ее голос дрожал от сжигающих ее эмоций: возбуждение, страх, гнев и где-то в глубине страстное желание, потребность услышать слова, которые помогут ей признаться Флетчеру о ребенке и дадут надежду, что у них все еще может сложиться.
— Беру то, что хочу.
Он схватил ее в объятия, прижал к себе так, что у Тамми даже не было возможности оттолкнуть его. Его губы обрушились на ее рот — страстно, жадно, дико, и все мысли о сопротивлении покинули Тамми.
Хайди Бергман была полностью забыта. Это был ее мужчина, и собственническое чувство охватило ее. Тамми обвила руками его шею, губы с готовностью отвечали, пока его язык исследовал каждый уголок ее рта. Месяцы голода изливались теперь, и поцелуй следовал за поцелуем. Его руки опустились на ее попку, приподняли и прижали к столь приятному для нее доказательству его желания.
С трудом оторвавшись от нее, едва переводя дух, Флетчер прошептал:
— У тебя наверняка есть здесь комната.
Ее голова кружилась.
Комната… да… но туда могут заглянуть Дженнифвр и Ханна. Хотя разве они уйдут, пока веселье в самом разгаре? Здесь как раз есть рядом лестница, мы сможем скрыться незамеченными.
— Сюда, — махнула она рукой.
А потом, когда нам будет хорошо — а нам будет хорошо! — я признаюсь ему. Расскажу о ребенке.
Нашем ребенке.
Он быстро шагнул за ней, дрожа от нетерпения, но внезапно остановился и приподнял ее подбородок, чтобы взглянуть в глаза:
— Тамалин, ты еще принимаешь таблетки?
Таблетки… таблетки, которые не сработали.
— Нет. Нет, не принимаю, — она еще не была готова сказать ему, что невозможно предупредить беременность, которая уже наступила.
— Черт! Черт! Черт! — восклицал Флетчер. — И я с собой ничего не привез. Я же ничего не планировал. Нельзя рисковать.
Ну разумеется, с обидой подумала Тамми, приняв горькую правду. Беременность заставит его вступить в отношения не на его правилах, вынудит его принять обязательства, к которым он не готов и которых не желает. Она была форменной идиоткой, если подумала хоть на минуту, что секс с ним что-то изменит.