Длинные волосы были уложены в замысловатую прическу, из которой на прекрасное лицо выбивались пару прядей, подхваченные ветром. Её темные глаза вдруг поднялись, ведь наложница заметила на себе мой взгляд. Она смутилась, тут же распрямляя спину. Ну что ты, девочка, ты и так прекрасна. Её ханьфу сидело идеально, словно его очень долго шила самая искусная швея. Рукава струились по белоснежным тоненьким ручкам, а идеально ровные ножки вышагивали горделиво, неся хозяйку с только ей присущей грацией.
Залюбовавшись, я склонил голову набок. Пора, пожалуй, и отдохнуть немного. Закончить с делами и провести ночь в объятиях этой лебедки.
— Эй, Тайо, — обратился я к слуге, стоящему в тени крыши. — Пригласи ко мне Киу Джи сегодня вечером.
Молчаливый слуга лишь покорно кивнул, разворачиваясь на носках туфель. А я снова подставил лицо теплому утреннему солнышку, чувствуя, как тепло разливается и внизу живота. Ох, просто не могу дождаться.
Когда она вошла в мои покои, я уже был слегка возбужден. Лениво бродил туда-сюда, думая о том, что ждет меня ночью. Её мягкие губы, шелк волос, бархат кожи… Я любил своих наложниц, любил их во всех возможных смыслах. Пожалуй, иметь гарем для меня так же важно, как и управлять советниками. Пользоваться доступностью — привилегия, которую не стоит пропускать мимо.
Киу Джи была как всегда прекрасна. Легкое смущение добавляло румянца её бледным щекам, отчего она выглядела ещё привлекательнее. Я не спал с ней раньше, но уже чувствовал, как же хороша она будет. Киу Джи… милая сладкая девочка, желанный цветок на тонком стебельке, Как много сердец она могла бы разбить на жизненном пути, не попадись в мои любовные сети.
— Повелитель, — почтительно склонила голову наложница, не смея поднять на меня глаз. — Могу ли я предложить вам сыграть в вэйци?
Заметив ещё более покрасневшие щеки, я не сумел сдержать ухмылки. О, птичка, конечно, мы сыграем с тобой в вэйци. И ещё много во что, пока ты будешь выстанывать мое имя. Но сам я лишь кивнул, указывая девушке на стол. Там уже стоял резной ящичек с камнями и полем. Я же махнул слуге подготовить для нас ужин. Обычно я не занимался тем, что строил с наложницами досуг. О, нет, я брал то, что хотел сразу же, срывая ханьфу и вдавливая женское тело в кровать. Но Киу Джи, должно быть, отлично играет в вэйци, раз осмелилась предложить их мне.
Но когда я повернулся, мои глаза расширились, став похожими на камешки из игры. Киу Джи стояла у разложенных камешков перед доской совершенно нагая, сбросив ханьфу к изящным стопам. Прикрыв грудь рукой, она подошла ко мне, пальцем приподнимая мой подбородок, заставляя смотреть ей только в глаза. От неё пахло жасмином, терпкими травами и женским естеством.
— Правила игры будут немного другими, — с хитрой улыбкой произнесла наложница, растягивая слова. — Мой повелитель, сумеете ли вы победить, так ни разу на меня и не взглянув? Если я замечу ваши глаза немного ниже, боюсь, вы проиграете. И я буду вынуждена уйти.
Это было так нагло и дерзко, что даже прекрасно. Я оскалил зубы, глядя только в лицо зазнавшейся наложнице. Жестом пригласил её к доске, направляясь следом. Даже зная, что Киу Джи не заметит спиной моих действий, я не опускал глаз. Только полная, честная и достойная победа. С таким же полным вознаграждением.
И как бы Киу Джи не изворачивалась, как бы ни пыталась привлечь мое внимание, я смотрел ей точно в глаза. Она проиграла эту игру ещё давно, как и раунд в вэйци. Глупенькая маленькая наложница, неужели ты всерьез думаешь, что можешь просто так размахивать куском мясо перед львом? И я пожирал её душу глазами, обещая мысленно оттрахать каждую дырочку её нежного тела. Чтобы навсегда запомнила, что такие игры с Мин Сяо не пройдут.
— Ты проиграла, Киу Джи, — ещё шире растянул губы я, убирая с доски камни. — Проиграла сразу две игры.
— Вы слишком искусны, мой повелитель, — только и сумела проскулить наложница, снова прикрываясь руками.
Что, не вышло прослыть наложницей, сумевшей сломить волу императора? Тогда я тоже могу немного поиграть.
Подхватив Киу Джи под бедра, я поднял её с подушки, направляясь к кровати. Отпустил грубо, заставив девушку рухнуть на простыни. Она лежала, растянув руки и ноги в стороны, глядя на меня беспомощно и слегка растеряно. Чаще я начинал долго, растягивал момент, позволял наложнице воспылать. Но сейчас я был почти зол, запуская руку под чжицюй, я сжал налитый кровью член. Он уже давно был готов, пачкая красивую голубую ткань солеными каплями.
За ногу стащив Киу Джи чуть ниже, я навис над ней, касаясь её лона краем своей плоти. Тяжело дыша, я смотрел на неё, словно на загнанную лань, которую вот-вот собирался сожрать хищник. Щедро смочив ладонь слюной, я мазнул между её ног, касаясь нежных горячих губ. Вопреки испуганному виду, наложница была готова к возлежанию, она подрагивала от вожделения, стыдливо облизывая губы.