Я написал о нем Белопольскому и неожиданно быстро получил ответ. Ученый, одобрив мою работу, советовал: «Ваши исследования хорошо было бы напечатать. Подходящим изданием для этого, думается, будет итальянский журнал «Меморие делла Сочиета дельи Спеттроскописти Италиани», выходящий под редакцией Таккини. Статьи, принимаются на французском языке. Если хотите, я переведу статью на французский язык и перешлю в редакцию».
Все меня поразило в этом письме: и то, что ответ был послан скоро, и то; с какой внимательностью отнесся Белопольский к начинающему ученому, и та готовность, с которой он согласился помочь напечатать результат моего первого исследования.
Так началась моя переписка со знаменитым русским астрономом. В своих письмах Аристарх Аполлонович очень тактично направлял мою работу, поддерживал во мне уверенность в успехе.
«Будем надеяться, что вы не бросите науку после университета, приедете в Пулково», — писал он, советуя продолжать исследования, и рекомендовал быстрее их напечатать.
Моя первая статья, переведенная Белопольским, была напечатана.
В начале того же года я сообщил Аристарху Аполлоновичу о мысли применить спектральные двойные звезды к исследованию космической дисперсии света. В ответе он писал: «Что касается вашего желания исследовать космическую дисперсию света; то с нашими средствами тут трудно получить что-либо реальное.
Но в будущем, при исследовании альфы прим Близнецов, я приму во внимание вашу мысль и применю один способ, который пришел мне в голову лишь недели две тому назад».
С тех пор Моей заветной целью стала Пулковская обсерватория.
Потом, как уже рассказывал, я кончил университет, и началось мое «смутное время», время репетиторства и поисков службы. Но мысль работать под руководством Белопольского меня не покидала.
Начало пути
Через всю жизнь пронес я глубокую признательность и самое искреннее чувство к академику Белопольскому — замечательному ученому и сердечному человеку.
Познакомились мы с ним, когда он был уже известным на весь мир ученым. Но, прежде чем рассказывать о нашей личной встрече, мне хотелось бы рассказать о детских и юношеских годах замечательного астронома, тем более что он сам много рассказывал мне о своей жизни.
А. А. Белопольский родился 1 июля 1854 года в семье воспитателя одной из московских гимназий. Мать его была прекрасной пианисткой, она окончила консерваторию в Гамбурге, владела тремя иностранными языками.
У Аристарха Аполлоновича были два брата-Олимп и Александр. Дети играли в саду, строили, плотничали, делали разные опыты по физике и химии.
В доме Белопольских часто собирались интересные люди, ценившие Белинского, Чернышевского, Сеченова. Читали здесь и запрещенные издания, например «Колокол» Герцена. «Дети, — как говорил Аполлон Григорьевич, отец ученого, — кое-что усваивали».
В детские годы Аристарх Аполлонович увлекался мастерством. Родители собирались даже устроить его учиться в какое-либо техническое училище.
Одиннадцати, лет Белопольский поступил в гимназию.
«Я до 6-го класса учился хорошо, хотя на приготовление уроков много времени не тратил, — вспоминал он однажды. — Но на выпускном экзамене провалился, остался еще на год в новом, введенном тогда 8-м классе. Кончил гимназию, поступил на физико-математический факультет Московского университета. После первого курса попал к известному в Москве меценату Савве Ивановичу Мамонтову. В имении Абрамцево провел в среде художников и музыкантов целое лето. Там познакомился с Репиным, Васнецовым, Невревым, артисткой Федотовой…»
Аристарх Аполлонович говорил мне как-то, что и в гимназические годы у него было очень сильное увлечение механизмами. Поэтому он научился слесарному, механическому и столярному делу и изготовлял разные приборы.
Венцом была постройка металлической модели паровоза, которая двигалась паром, как и настоящий локомотив.
Семья Белопольских была малообеспеченной, и Аристарх Аполлонович продал модель какому-то богатому любителю за весьма солидную сумму — не то за одну тысячу рублей, не то за десять тысяч рублей (точно не помню).
Следуя влечению к практической механике, будущий ученый в каникулы после второго курса выпросил разрешение работать в мастерской по ремонту локомотивов при Ярославской железной дороге. Проработал он там месяца два или три. Сотрудники обсерваторий всегда удивлялись способности Белопольского переносить неудобства при холодной погоде во время наблюдений. Оказывается, Аполлон Григорьевич с детства приучал сыновей спать при открытых окнах в нетопленном помещении. Эта закалка впоследствии очень помогла астроному.