И у каждого инструмента своя история. Расскажу об одном — 30-дюймовом рефракторе.
Шестнадцатого июня 1883 года в Пулково с великими предосторожностями прибыл необычный груз стоимостью в 300 тысяч рублей — сумма по тому времени огромная.
Это был 30-дюймовый объектив для телескопа.
Гигантский объектив изготовил знаменитый американский оптик Кларк. Металлические части к объективу были сделаны в Гамбурге.
Башню и купол спроектированы петербургским инженером Паукером. Рефрактор собрали и установили в 1885 году, и Пулковская обсерватория стала обладательницей самого крупного рефрактора на земном шаре.
Во время боев у Пулкова в гражданскую войну Аристарх Аполлонович Белопольский распорядился отвинтить объектив рефрактора и спрятать. Гигантский объектив, весом в 12 пудов, сняли, завернули в двойное сукно, покрыли листом котельного железа и опустили в нижний этаж башни, под защиту каменной стены. После боев его благополучно вмонтировали на место.
Рождение всякой новой отрасли астрономии находило живейший и немедленный отклик в главной русской обсерватории.
Стали известны фотометрические методы наблюдения — фотометрией занялись в Пулкове.
Был открыт спектральный анализ — его сразу применили для исследований в Пулкове.
Едва заговорили об астрографии — ее уже осваивали в Пулкове.
Более того, во многих вопрос астрономической науки русские ученые шли впереди.
Еще в 1847 году В. Я. Струве выпустил книгу «Этюды по звездной астрономии» — один из первых капитальных трудов по звездной статистике.
Замечательные работы Ф. А. Бредихина в области комет принесли ему мировую славу.
Всемирно известные работы А. А. Белопольского и замечательного исследователя А. П. Ганского закрепили за обсерваторией право называться «астрономической столицей мира».
Такова вкратце история Пулковской обсерватории к тому времени, когда мне посчастливилось стать ее сотрудником.
И другой славой овеяно Пулково — славой военных лет.
Здесь велись бои в гражданскую войну, здесь сражались и с фашистскими полчищами.
Грозные дни 1917 года. Двадцать восьмого октября послышалась канонада со стороны Царского Села, а через день завязался бой. Снаряды со свистом пролетали над обсерваторией, пули барабанили по крышам.
Помню Пулково в гражданскую войну, с траншеями, вырытыми на Пулковских высотах. Разруха, голод. Не хватало топлива, не хватало продуктов, износилась одежда. Но все это не сломило духа пулковцев: велись научные исследования, читались доклады, готовились к печати рукописи.
После гражданской войны стала налаживаться нормальная работа. Расширялись связи с другими обсерваториями. Была организована служба времени. Приобретались новые инструменты.
Среди них был и великолепный горизонтальный телескоп Н. Г. Пономарева и Д. Д. Максутова.
И вот 1941 год.
В июле из Пулкова должны были направить экспедицию в Алма-Ату для наблюдения солнечного затмения. Решили совместить экспедицию на солнечное затмение с эвакуацией обсерватории.
Пулково получило один классный вагон и один товарный. Первого августа оба вагона отправились в далекий путь. На Октябрьской железной дороге, между Ленинградом и Москвой, были уже многочисленные следы разрушений и пожаров. В Москве вагоны стояли целые сутки. Ночью был налет фашистских самолетов. Взрывы, трассирующие пули, пожары…
Через сутки наши вагоны прицепили к товарному поезду, который шел без остановок несколько часов.
В Куйбышеве уже не было затемнения.
Ехали от Ленинграда до Алма-Аты ровно двадцать суток. Приехали туда 21 августа.
С этого дня и началась моя алма-атинская жизнь. Я остался в Алма-Ате, в филиале Всесоюзной академии наук. В 1946 году была открыта Академия наук Казахской республики, действительным членом которой вскоре меня избрали.
Во время войны на Пулковскую обсерваторию два с половиной года обрушивался град снарядов, мин, бомб, и она была совершенно разрушена, от нее не осталось, как говорят, камня на камне.
Теперь, как известно, «астрономическая столица мира» восстановлена, и я поддерживаю с ней самую тесную связь.
Мечта сбылась
Вернемся к 1906 году, первому году, моего пребывания в Пулкове.
Получив назначение, я спросил директора, какую работу он мне поручает. Идите к Белопольскому и спросите его, — таков был ответ.