- Ого... - Она протянула руку, брезгливо поморщилась, но все же не стала марать руки.
- Какого-хрена-ты-здесь-делаешь?
Женя, задохнувшись от испуга, обернулась к нему. Он говорил спокойно, но именно это спокойствие в голосе могло насторожить.
- Я... я хотела тут убраться.
- Ага, а заодно и порыться в вещах.
- Я не...
- Замолчи. Что ты здесь делала?
- Говорю же: убраться хотела.
- А все же застал я тебя не в момент рабочего процесса.
Женя замешкала. Черт возьми, ну как же увильнуть? Эти проницательные глаза не так легко обмануть.
- Хотела проверить, все ли можно вычистить.
- Можно, - он опустил руки и шагнул к ней. - Можно начать с тебя, как с самого главного мусора здесь.
Женя пораженно подняла руки, как на добровольный арест.
- Ладно, ладно, я ухожу.
- Пошла вон! - Зарычал он так, что чуть не затрещали стены. Она быстро выбежала, затем вернулась за шваброй. - Ты издеваешься?!
- Да ухожу я!
Она закрыла дверь, но через секунду опять открыла.
- Да ты...
- Я хотела спросить: я могу валить домой?
- Я сейчас брошу в тебя ноутбук.
- Хорошо. Гудбай!
Дмитрий все же бросил пенал с ручками и карандашами. Они рассыпались по полу, он смотрел на них, затем, вздохнув, повернулся к стулу, на котором лежал объект преступления.
Он ухмыльнулся.
Подхватив указательным пальцем белье, покрутил и сказал вслух:
- Амели, кажется... Или Джейн?.. Не важно... Проработает она у меня еще долго.
Дмитрий, словно довольный кот, облокотился в кресле, мечтательно глядя на трусы.
Ну, или хотя бы еще полмесяца, - добавил он про себя.
- Так что, пошли?
Даша уже натянула на себя костюм.
- Может, наденешь шлем? - Бенджамин кивнул на вещь, лежащую на диване.
- Нет. Я в нем дышать не могу! И вижу плохо.
- Ну, просто...
- Нет.
Мужчина не стал спорить. Они вышли на пасеку. После дождя из-за туч показалось тусклое солнце. Может, и хорошо, что на улице было не так жарко, потому что в этом костюме Даше было невыносимо душно. Если бы погода была такой же горячей, как и в Саратове, к примеру, она бы точно сгорела к чертям.
- Открывай коробку.
Даша открыла крышку со второго раза, боясь испортить свой маникюр, который она сделала вчера в каком-то салоне. Это было единственной радостью за начало их каникул.
- Открыла, - Даша долго боялась взглянуть на то, что творилось в этом домике, но каким-то образом смогла подавить в себе страх и отвращение, слегка приоткрыв один глаз. Все ее тело задрожало. Боже, почему жизнь так любит ее испытывать?
- Так, а теперь возьми рамку с сотами и...
Даша зачем-то нагнулась в домик, а потом, когда две или три пчелы, увидев незнакомое лицо, решили атаковать, она завизжала, кажется, на весь Лондон.
- Укусили! Укусили! - Визжала она и, вертясь по сторонам и отмахиваясь руками ( хотя пчелы, сделав свое дело, спокойно вернулись в домики, дав понять недоброжелательнице, что они ею очень недовольны и принимать ее не собираются) она попятилась по сторонам, ударяясь о домики. Раздалось жужжание пчел, это добавило Даше еще одну порцию паники.
Бенджамин был в полной растерянности и не знал, как ей помочь. Тем более, она так вертится, что за ней не угнаться.
- Укусили! Суки, укусили! - Она запрыгала на месте, держась за рот и нос.
- Даря! Даря! - Бенджамин все-таки догнал ее в конце своей пасеки, в кустарниках малины, куда она в панике зачем-то бросилась. Ее стоны и крики стали утихать, и звучали как-то хрипло и умирающе. - Иди ко мне, иди сюда...
- Укусили... - Хныкала она, заливаясь жгучими слезами.
- Иди сюда, - шептал он, беря ее за руку, но она стала снова отбиваться, ей богу, неизвестно почему. Кажется, у нее началась лихорадка.
- Успокойся, Даря! - Он подхватил ее на руки, но она начала брыкаться ногами.
- Больно! Больно!!!
Каким-то образом он увел ее в дом, положил на диван и осмотрел.
- Они укусили тебя в нос?
Даша держалась за нос и кивала. Боль была такая жгучая и острая, что ей трудно было говорить. Она теперь только плакала и беспомощно вертела головой.
- Только в нос?
Даша распахнула свои красные глаза и высунула язык, прошепелявив:
- И сюда!!!
Бенджамин оторопел и отшатнулся. Взгляд у него был таким ошеломленным, словно его самого в жизни никогда не кусали, да и он никогда не видел укушенных людей.
- О Боже, я... погоди, я... я сейчас что-нибудь придумаю.
Он убежал куда-то, а Даша, продолжая тоненько стонать, вертелась на диване. У нее закружилась голова, в желудке закрутился какой-то комок, а тело будто налилось свинцом.