- И что, - он сел напротив нее, - ты не собираешься домой?
Она молчала. Конечно, она собиралась. Но не говорить же ему об этом.
- Как же вы так с ней повздорили?
Женя пожала плечами и не удержала зевок.
- Интеллигентные люди прикрывают ладонью рот. А, - он кивнул, как будто его осенила истина, - ты ж не девушка даже.
- Хватит вам, а! - Выпалила Женя, посмотрев на него с возмущением в глазах.
Дмитрий с ухмылкой поднялся, отошел к барной и вернулся с графином виски и рюмками.
- Как же вы так с сестрой повздорили? Сколько Мазяру знаю, она всегда была достаточно пришибленной.
- Так и есть, - невольно подтвердила Женя, принимая рюмку.
- Опять ты что-то натворила?
- Я ничего не делала. Это она, как всегда, лезет в мою жизнь.
- Мамку слушаться надо, - сказал он, наливая ей виски.
Она посмотрела на него.
- Что?
Дмитрий налил себе, затем поставил графин и сказал:
- Я не стану спрашивать о твоей личной жизни. Мне она действительно не интересна.
- Взаимно.
- Хотя Ирина порой и жаловалась.
- Это свойственно ей.
Дмитрий слегка улыбнулся, затем, чокнувшись с ней, осушил рюмку.
- И часто вы пьете по утрам?
- Нет. Просто... мне вдруг показалось...
Женя осторожно посмотрела на его лицо. Теперь настала его очередь избегать ее взгляда.
Но она поняла по его замешкавшемуся выражению лица, что он чувствует ее проблему. Где-то в недрах его заледеневшей души кроется что-то, что замораживает его сердце. И она не могла догадаться, не могла понять и уж тем более спросить, что. Возможно, когда-то и ему пришлось расстаться с чувствами навсегда, облачиться в колючий панцирь и перейти на язык жестокого сарказма и цинизма. При первой встречи Женя и мысли допустить не могла, что этот человек ведет себя как ублюдок из-за каких-то внутренних побуждений, пережитков трагического прошлого. Конечно, она сама могла, лишенная сна этой ночью, выдумать ему историю. Хотя, видел Бог, она не собиралась его оправдывать.
Женя отставила рюмку, затем сняла куртку, которую уже наделала, чтобы уходить.
- Я сделала эту татуировку спустя пару лет, когда мой алкаш-отец рассек матери голову.
Ей богу, она не собиралась ему ничего рассказывать о себе. Но алкоголь ударил ей в голову, бессонная ночь дала о себе знать.
На плече ее не было цветов, волков, драконов или что-то в этом роде. Это был узор, не красивый, но какой-то особенный. Он шел от плеча и немного до локтя. И пусть читатель сам представит себе то, что красовалось на ее коже. Для Жени в этой татуировке крылся свой собственный смысл, который она вкладывала, пока ей кололи плечо.
Женя была уверена, что Дмитрий сейчас разглядывал ее татуировку. Но когда она подняла глаза, она поняла, что он смотрит на нее. Таким тяжелым взглядом, как будто он сейчас разочаровался во всем мире в одну секунду.
Жене было неловко. Впервые ей было неловко. Она ждала, что Дмитрий хотя бы сейчас, тронутый ее признанием, покажет ей свои «рукава», но он лишь смотрел на нее, молча сжимая рюмку в руках.
Ей стало слегка обидно. Она быстро натянула куртку, спрятав свое плечо. Ужасно! Какая же она глупая...
Спустя пару минут Дмитрий вышел из оцепенения (одному Богу было известно, о чем он тогда думал. Даже автор не мог проникнуть в его голову и прочитать мысли этого закрытого человека с сердцем как у каменного человека). Он налил себе еще рюмку и сказал:
- Жизнь - дерьмо. Да?
Он осушил рюмку, поставил ее со стуком, потом резко встал на ноги и, взяв Женю за руку, потащил за собой к выходу.
- Куда мы? - У нее быстро забилось сердце.
- Молчи. Молчи, Мазярка.
Потом он втолкнул ее в свою машину и завел ее. На какую-то секунду Жене показалось, что он везет ее в свою квартиру. И...
Она тяжело задышала, отворачивая голову к стеклу. Ей даже не хотелось сопротивляться. А сон как рукой сняло... Боже. Горло сжимал ком. Ей было трудно сглотнуть слюну.
Она волновалась. Да, это было волнение. Девчачье волнение перед первым свиданием, поцелуем, сексом, свадьбой. Как отвратительно чувствовать себя так! Женя была уверена, что никогда не попадет в такое состояние.
До этой самой минуты.
Потом, когда они уже приехали, Женя с горьким приливом разочарования поняла, что он привез ее к Ирининому дому. Она уставилась на нее с горящими глазами. Только она открыла рот, чтобы начать орать, как он положил свои сильные руки на ее плечи.
- Молчи. И иди домой. Не доводи свою сестру до седых волос.
Он не смотрел ей в глаза.
Женя водила своими глазами по салону машины, по его телу, и только потом заглянула в лицо. Он взглянул на нее. И никогда еще она не видела, чтобы его синие глаза выражали подобное чувство. Она не могла понять, что оно значило. Но на какую-то секунду она стала сомневаться в том, что он бездушное чудовище.