Итак, это была среда. Почти середина недели. Женя мыла полы, а Дмитрий в это время находился в своем кабинете. Когда девушка покончила с залом, она отправилась в кабинет Дмитрия, чтобы убраться и там. В это время он разговаривал по телефону. Говорил он на английском.
- Черт побери! Нет, Джесс, ты не можешь заболеть сейчас. Нет, Джесс...
«Очередная шкура», - подумала Женя, убирая стул в сторону, чтобы протереть под ним тряпкой.
- И кто тебя заменит? Ты танцуешь лучше всех, черт побери!..
Женя не понимала ни слова. Лишь только поняла, что он разговаривает с какой-то «Джесс». Но тон его не был слишком обольстителен и ласков ( или хотя бы вроде того, потому что не скажешь, что Дмитрий способен на ласку и нежность). Может, это его работница?
- Я придумаю. Но меня бесит то, что я должен думать. Детка, ты все испортила. Понимаешь, чем тебе это грозит? - Потом он засмеялся. - Ладно, детка, выздоравливай, я не такое чудовище.
Наконец, покончив с разговором, он только сейчас заметил Женю, наклоненную под углом. Он долго рассматривал ее, прежде чем встать со стула и сказать:
- Есть работа.
- Опять официантка? Ладно, я...
- Нет.
Женя резко выпрямилась, моргнув глазом.
- А кем?
- Дело в том, что на воскресенье одни мои хорошие приятели заказали вип-ложу. Конечно, чтобы их развлечь, девушки должны станцевать. У меня самые лучшие танцовщицы в городе, будь уверена.
- Представляю, какой кастинг они проходили, - фыркнула Женя, вытирая испарину со лба.
- Я прикинусь, что не слышал. Одна из них, Джессика, заболела. А без нее просто невозможно обойтись.
- Печально, - пожала Женя плечами.
Дмитрий вспыхнул.
- Ты будешь танцевать, чертово бревно!
Женя раскрыла рот, как будто ее челюсть рванули вниз. Ну уж нет!
- Что?! Танцевать?! Я не стриптизерша!
- Кто тебе сказал, что это стриптиз? Ты хоть раз можешь дослушать, а потом делать выводы?
- Мне и слушать не надо, я отказываюсь!
Дмитрий шагнул к ней и больно сжал ее плечо, властно глядя ей в глаза.
- Послушай меня, сильная и независимая, если я сказал, что ты будешь танцевать, значит, ты будешь танцевать. Ты слышала, чтобы я спрашивал твое мнение?
Женя поджала губы, потом оттолкнула его от себя.
- Не трогайте, - процедила она.
Дмитрий вздохнул носом.
- Репетиции завтра. В одиннадцать. С коллективом познакомлю.
Он обошел ее, не став даже слушать ее криков.
После очередной работы Бенджамин предложил пройти к нему во флигель, где он обычно проводил часы релаксации. Там было огромное, почти во всю стены, окно с видом на леса. Стены были серые. Старый диванчик бардового цвета располагался возле окна, куда они и сели.
- У меня есть кое-что. Когда я чувствую напряжение, немедленно расслабляюсь.
Пошлячка Даря опять подумала о чем-то непристойном.
- И как?
- Немножко папиросы, - он достал из мешочка сигаретки.
- Травка, что ли?! - Ее светлые брови поползли вверх по лбу.
Бенджамин украдкой посмотрел на нее, нахмурив в недоумении брови, затем взял спички и зажег сигаретку.
- Будешь?
- Отвратительно как! Давай, - она взяла папиросу и зажала ее губами, позволяя Бенджамину ее зажечь.
Когда она затянулась, ее легкие будто бы разошлись по швам, наполнив густой дым, а в голове все опустело, когда она выпустила клубы дыма. В теле появилась приятная расслабленность, она закрыла глаза и засмеялась, как будто ее пятку защекотали.
- Нравится? - Бенджамин, улыбаясь и прищурив глаза, подтолкнул ее в плечо. Она захихикала, роняя голову ему на плечо и пряча в нем глаза.
- Интересная штука! Господи, Бенджамин, это наркотики?
- Наркотики? - Ужаснулся Бенджамин, побледнев. - О чем ты, darling, какие наркотики...
- Меня ломает.
- Это первый раз так. Хорошая папироска, правда? Вот, теперь и настроение появилось...
Даша закрыла глаза. Докурив папиросу, она почувствовала приятную ломоту в теле, которая заклокотала у нее в горле. Как хорошо... спокойно... легко...
- А у тебя есть братья или сестры? - Спросила она его с кривой улыбкой.
Бенджамин покачал головой.
- Я один.
- Я тоже.
- А мне всегда хотелось иметь брата или сестричку. В конце концов, так одиноко одному в семье...
- Пф! Как можно? Быть одному в семье прекрасно.
- Почему?
Она посмотрела на него.
- Вся любовь родителей достается только тебе. Безраздельно. Ты получаешь то, что хочешь, не спрашивая, что хочет еще один ребенок. У тебя есть море личного пространства, некому проболтаться родителям о твоих грешках. Господи, Бенджамин, масса преимуществ в том, чтобы быть единственным ребенком.
Бенджамин пожал плечами.