- Всегда мечтал о братике или сестричке... - Повторил он, стряхивая пепел.
Они просидели вот так, наверное, час. Молча, прислонившись друг к другу, расплываясь в дыму. Потом он сказал:
- Пойдем достанем мед из погреба. Банку нужно освободить, скоро придется собирать соты.
Минутка безмятежного единства прошла так быстро. Даша уныло смотрела ему вслед, желая выкурить еще одну папиросу вместе с ним.
Женя очень злилась. Но какой в этом толк, если она даже не может излить эту злость на ее возбудителе?
Пришлось учить танец. Нет, пришлось знакомиться с этими грудастыми девицами с осиными талиями.
Конечно, Женя не запомнила их имен. Она запомнила лишь имя одной блондинки, за которой старалась повторять все эти откровенные, как ей казалось - пошлые, движения. Ее звали Аманда. Она была высокая, с аппетитной фигурой, пышными золотистыми локонами и большими раскосыми голубыми глазами. Женя была уверена, что Дмитрий с ней спит. Если не часто, то периодически точно. Потому что даже она поймала себя на мысли, что, будь она мужиком, она бы сожрала эту девицу с потрохами.
«Шлюха», - думала она, но думала как-то добродушно.
Влиться в коллектив, а особенно женский, для Жени всегда было жизненной проблемой. Она не была интровертом, о нет.
Скорее мизантропом.
Просто у нее всегда с трудом складывались нормальные отношения с людьми, с которыми ей приходилось иметь дело.
- Как она, справляется? - Спросил Дмитрий в субботу, как раз за день до выступления, Аманду.
Та вздохнула, оглянувшись на сцену, где девушки интенсивно репетировали.
- Да, нормально... Но...
- Что?
- Бесит она всех. Почему она такая сучка, Дмитрий?
Тот улыбнулся, и улыбнулся как-то довольно, как будто говорил своим выражением лица: «Это моя девочка!»
- Ничего, потерпите.
Женя тем временем спускала по сорок потов в минуту. Танцевала она всегда, как ей самой казалось, дурно, весьма дурно. А этот танец был такой изящный, профессиональный... Женя была уверена, что провалит все движения. Да и к черту. Как будто она вызывалась! Это чертов Дмитрий, сукин сын, во всем виноват.
Она приходила с репетиций и падала на кровать, отказываясь есть. Желание спать перебарывало все остальные нужды.
- Ты так устаешь на работе? - Изумилась Ирина, когда та уплетала ужин. Даша заказала себе суши и довольствовалась им перед ноутбуком и сериалом.
- Это танец меня выматывает.
Ирина была уже в курсе.
- Ничего, отмучаешься, а потом опять полы будешь мыть.
- Очень ободряет! - Женя отсалютовала ей стаканом сока.
В роковое воскресенье Женя пришла ближе к десяти вечера, чтобы девушки успели повторить танец. Она была в ужасном настроении. Близился провал. Ее провал. Она плоха все помнила, она двигалась как бревно, у нее гудела голова.
Ко всем неприятностям добавился костюм.
- Дмитрий! - Женя ворвалась к нему в кабинет, пока тот что-то читал. Он вопросительно посмотрел на нее.
- Что это за херня?! - Она кинула ему вешалку с костюмом на стол. Дмитрий вздохнул и поднялся с рабочего кресла.
- Это одежда.
- Спасибо, кеп! Я не надену это.
- Почему? - Спокойно спросил он.
- А почему вы сразу не предупредили, что мне нужно надевать это?
Он подошел к ней и взял костюм, протянув ей. Женя возмущенно оторопела.
- Я не проститутка!
- Спасибо, что известила. Бери.
Женя упрямо скрестила руки на груди. Дмитрий зарычал.
- Господи, какая ж ты тугая! Надевай и иди репетировать.
- Блин, да тут все ноги открыты, жопа и титьки, - «чего у меня в принципе нет».
- Да! И что дальше?
В итоге Дмитрий уломал ее. Проклятье. Какой стыд. И никто ей не сказал! Он сделал это нарочно, ведь он знал, что она откажется, если узнает, каким откровенным окажется костюм - словно кожаный сплошной купальник с шипами на лифе и поясе. Ужасно. Как ужасно...
Одевшись, она посмотрела на свое отражение. Перед ней стояла высокая, чересчур стройная девушка. Волосы ее, густые и пышные, были затянуты в высокий пучок. Черные стрелки на глазах, густые ресницы, горящие синие глаза. Пылающие алые губы; помада раздражает, мешает облизывать губы иной раз. Костюм, вызывающий, откровенный, сексуальный, обтягивал ее безукоризненную фигуру. Ужасно, думала Женя, ужасно. И как она сейчас ошибалась!
Помимо костюма на ней были сетчатые черные колготки и каблуки, такие же кожаные, как и сам костюм.
Женя опустила глаза на свою грудь. Как лиф сделал ее такой большой, такой упругой? Оказалось, что все это магия одежды. Можно быть в лифчике и красоваться грудями, а можно снять его и смириться с жестокой, - плоской! - реальностью.
Чертов Дмитрий! Он заставлял ее волноваться! Она чувствовала, как вся дрожит, как учащенно бьется сердце и с каким трудом удается дышать. Ах, если она оплошает...