- О, darling, прости...
Прошло, наверное, минут десять, как они прекратили целоваться. Бенджамин теперь выглядел подавленно, как будто совершил ужасную ошибку.
- Простить? - Даша была готова взбеситься.
- Мы же друзья. А я тебя поцеловал. Что ты теперь думаешь обо мне?
Даша некоторое время не могла расслабить челюсть.
- Бенджамин, - прошептала она потрясенно, - ты что, жалеешь?
Он посмотрел на нее. В глаза. И, покачав головой, сказал:
- Нет.
Даша облизнула губы. Стоило ли ей говорить о том же?
- Ты ведешь себя как мальчишка, - она встала с дивана.
- Нет, Даша, нет, - он поднялся вслед за ней и взял ее руки. - Спасибо, спасибо, что... утешила меня.
Даша не смотрела на него. Ей, почему-то, была неприятна его реакция. Она вообще ожидала, что он не остановится на поцелуе... забудет о своем горе, обезумеет от страсти, повалит ее на диване, забудет о том, что они «друзья», поймет, что влюблен...
Оказалось, что он самый непредсказуемый и необыкновенный человек не только в жизни Даши, но и на всей планете.
- Не за что, - сказала она холодно, затем развернулась и ушла из флигеля.
Последующие дни Дмитрия не было в баре. За Женей следил администратор.
Все это до ужаса казалось Жене очень странным. Он что, боится видеться с ней? Не смог достойно принять поражение, когда победа была почти обеспечена?
Усмехаясь, Женя выполняла свой долг. Ну и пусть! Ей самой не очень-то хочется видеться с ним после того, что случилось. Оба они были унижены. Обоим им одинаково неловко. Но почему-то сильной оказалась она, а не он.
На седьмой день в бар стал приходить бармен Гарри. У них завязался разговор. Она практиковала язык, он изливал свою симпатию и пытался ей понравиться. Но Женя чувствовала лишь холодное равнодушие - ей плевать, говорит с ней кто-нибудь в этом баре или нет.
На восьмой день она освободилась на час позже. Так вышло, что ей резко стало плохо и она минут тридцать сидела, ковыряясь в телефоне и выслушивая жалобы Даши о том, как жестоко фригиден Бенджамин.
На выходе она столкнулась ни с кем иным, как с Дмитрием.
Он почти сбил ее.
Вернее, она и правда впечаталась в него.
Долго он смотрел на нее своим излюбленным взглядом недовольства. Казалось, он всегда недоволен.
- Когда-нибудь ты добьешься своего, - сказал он низко, не отходя в сторону.
- Чего?
- Собьешь меня с ног.
- Да, этого мне правда хотелось бы.
Дмитрий хмыкнул, затем обошел ее и на пути к кабинету спросил ее:
- Закончила?
- Ага.
- А почему так поздно?
- Вот так.
Вот и все. Обычный беспечный разговор, как будто между ними ровным счетом не было ничего. Женя должна радоваться - они так же холодны друг с другом, как и всегда. Но почему-то сейчас она чувствовала необъяснимое уныние, глядя ему вслед и собираясь покинуть злосчастный бар.
Надеясь оставить в нем свои чувства.
Гарри Холдман. Ему было двадцать четыре года. У него не было ослепительной внешности, горячего телосложения и Мерседеса. Но у него было слишком крупное желание завоевать девушку.
Девушку иностранку. Это было намного сложнее, как если бы избранница была англичанкой. Но вот проблема - иностранка девушка или нет, она не обращает на него никакого внимания! Может, потому, что он иностранец?
Гарри думал об этом долго. Эта стервозная особа с татуировкой не выходила из его головы. Ему Женя казалась очень интересной девушкой. Возможно, они бы нашли много общего... возможно, они бы хорошо провели вместе время... Возможно...
Гарри решил сделать все возможное.
- Дмитрий?
Другой мужчина, полная противоположность парнишке Гарри, сидел в своем кабинете и что-то быстро печатал в ноутбуке. На прибытие бармена он даже не обратил внимание.
Парень постучал.
- Чего тебе, Холдман?
- Можете пару минут уделить?
- Какого хрена ты делаешь в баре днем?
- С вами поговорить хотел и... забыл тут кое-что.
- Если ты будешь медлить, оставишь здесь свою челюсть. Что надо?
- Скажите, а как по-русски будет «ты мне нравишься»?
Дмитрий посмотрел на него ироничным взглядом, выглядывая из-за ноутбука.
- «Ты.мне.нравишься».
- Ты, - «ы» у Гарри прозвучала так надрывно, что впору было бы захохотать, - мин... не... как дальше?