- Иди домой, Холдман.
- Дмитрий, ну пожалуйста.
- Ты мне нравишься! - Заорал Дмитрий, явно взбешенный тем, что парень его отвлекает. Прошу читателей не думать о пошлостях, когда как трудоголик Дмитрий действительно занимался работой в ноутбуке... Периодически отвлекаясь на флирт с одной из его танцовщиц.
- О’кей, сэр. А как будет «сходим на свидание»?
- Зачем тебе это знать на русском, Холдман?
Гарри долго ломался, прежде чем признаться:
- Да вот, девушка тут отрабатывает по утрам... Она русская! Хотел подкатить, а она меня практически не понимает. Говорит на английском как варвар, честное слово.
Дмитрий ухмыльнулся. Но смысл слов бармена вдруг постепенно, подобно яду, добрался до его мозга. Стоп, что?..
Дмитрий поднялся с кресла медленно и угрожающе, упираясь ладонями в стол.
- Ну-ка иди домой, Гарри, пока я не вывернул твою задницу наизнанку.
Бармен не стал спорить. Он знал Дмитрия вот уже три года. Он свое слово всегда держит.
След Гарри уже простыл, когда Дмитрий, чувствуя, как дергается верхняя губа, отвернулся к окну. Чушь! Чертовка Женя никогда не взглянет на этого простака Холдмана!
Стоп, а почему его это волнует?
Дмитрий посмотрел на экран ноутбука.
Абсурд.
Полнейший абсурд.
Пока Даша пыталась общаться с Бенджамином равнодушно, текли дни. Поначалу девушки так желали их скоротечности, но теперь для них бегут просто беспощадно.
- Скоро все кончится, - немного печально улыбнулась Даша, когда они сели на мосту и пили пиво.
Женя промолчала, вглядываясь в закат.
Даша смотрела на Женю с надеждой и мольбой. Потом, вспомнив, какой Женя крепкий кремень, тихо заговорила:
- Я не хочу уезжать, Женя.
Если бы мы пригляделись сейчас к выразительному греческому профилю Жени, мы бы заметили, как жалобно дрогнули ее черные брови. Женя порыскала в своей кофте пачку сигарет и, достав, закурила одну. Даше всегда было интересно, как та относится к этой привычке как к развлечению. Почему не чувствует зависимости? Почему может покупать пачку раз в месяц или два?
Женя выпустила дым и посмотрела на Дашу, которая не спускала с нее своих больших мутно-зеленых глаз.
- Чего ты хочешь услышать от меня?
Даша пожала плечами и изобразила кривую улыбку.
- Хотела, чтобы ты сказала то же самое.
Женя снова отвела взор к закату. Сегодня выдался солнечный денек, дождь наконец позволил людям понежиться теплом.
Она вспомнила Дмитрия. Высокого, широкоплечего, с пронзительным взглядом синих глаз, сардонической ухмылкой на губах и татуировками на руках. Он был прекрасен. Чертов мерзавец, жестокий, резкий, грубый, надменный и...
Женя закусила щеку. Почему так вышло? У нее такого никогда не было. Она поняла, что это. Потому что всегда избегала этого.
Все когда-то бывает с людьми в первый раз...
Женя докурила сигарету и бросила окурок в воду. Посмотрев вниз, Женя сказала:
- Я хочу уехать. И как можно скорее.
Осталось двадцать дней.
Дмитрий каждый день приезжал в бар и следил за Женей. Он все так же натаскивал ее английским, но теперь между ними было меньше споров, оскорблений и ненависти. Но холод, холод антарктических ветров все еще обжигал их кожи.
Он так же, не понимая сам, следил за ней и Гарри. Слава Богу, что она еще не была способна разговаривать с иностранцами. Стоп... почему он этому радовался?
И вот, когда остались эти чертовы двадцать дней, Дмитрий, пока она мыла полы у него в кабинете, что-то искал на полках с папками.
- А какое сегодня число?
- Тридцать первое, - ответила Женя угрюмо.
Он повернулся к ней. Она была в майке, со своей тугой косой и в черных джинсах. Он больше не смотрел на ее зад. Он смотрел на ее волосы, ее татуировку и профиль - сердитый, хмурый. Ему хотелось улыбнуться, но он не мог.
На языке вертелось «двадцать дней». Двадцать дней - и тебя больше нет. Как долго он этого ждал. Как долго ОНА этого ждала!
Но что сейчас?
Женя почувствовала, что он смотрит на нее и, выпрямившись, взглянула на него.
- Что?
Он пожал плечами и скрестил руки на груди, продолжая на нее смотреть.
- Сколько тебе лет?
Женя помолчала.
- Двадцать один.
« Какой маленький чертенок».
- А вам?
Он улыбнулся.
- Тебе это так важно?
Женя подавила улыбку. Она должна показать ему свой твердый дух. Но, вот проблема, рядом с ним она чувствовала странную слабость. Может, это было естественно, но не для Жени, привыкшей всегда быть сильной. Жизнь так распорядилась, что ей, в принципе, не от кого было ждать помощи, ей некогда было раскисать, ждать поддержки.