Лучше забыть.
Не легче, конечно, но лучше.
Она всегда была сильной.
Силы найдутся и на это.
Даша ушла. Женя осталась дома. Кажется, у Ирины выдался единственный выходной. На завтра она тоже возьмет отлучку, чтобы их проводить.
Женя, лежа на кровати, вдруг стала вспоминать ночь с Дмитрием. Каким он был неистовым! Если бы не страсть, что передалась и ей, она бы подумала, что он собирается разорвать ее на части и сожрать.
Она никогда, никогда в своей жизни не испытывала ничего подобного. Никогда мужчины не смотрели на нее так, не целовали, не желали... Ничего.
Да и она не хотела. Ни с кем не водилась, не ложилась. Секс и все, что с ним связано - всегда вызывало в ней отвращение.
До той самой ночи.
Женя вспомнила боль, которая пронзила ее тогда. Но даже физическая не сравнится с той душевной, которую она чувствует сейчас.
Печально, что приходится расставаться с человеком, к которому ты впервые что-то почувствовал.
Она вспомнила его слова. Рассказ про Мирона. Его нравоучения. И тот взгляд, когда она говорила гадости про Ирину. Может, он прав?
Женя встала с кровати. Нельзя быть такой. От этого никому не лучше.
Она вышла на кухню. Ирина, кажется, была в своем маленьком саду и поливала бархотки.
- Ирина?
Та копалась в земле. Только сейчас она пригляделась достаточно хорошо к сестре - и нашла какое-то внешнее сходство. Может, их длинные, густые волосы объединяли их? Только вот цвет различался - у Ирины он русый, при солнечном свете рыжеватый, как шерстка у лисицы. У Жени волосы черные, как у матери. Может, поэтому она не отрезает свою косу? Так бы уже давно постриглась под мальчика.
- Жень? Проголодалась?
Жене стало противно. Противно от самой себя. Только сейчас ей открыли глаза. Дмитрий. Он вцепился в ее веки и раскрыл их - грубо, жестко. Но только так и могло получиться.
Перед ней стояла мама. Ее мама. Та, что умерла, вселилась душой в ее старшую сестру, которая доселе была ей так ненавистна.
Ирина сняла перчатки и поморгала. Ее продолговатое, как у Жени, лицо не было тронуто годами. Крылатые пушистые брови, как у отца, небольшой рот с пухлыми губами. Она всегда была красавицей, а Женю все терпеть не могли - из-за характера. Однажды в школе самый красивый мальчик признался друзьям, что влюблен в нее до ужаса. И это была истинная правда.
- Что-то случилось?
Женя подошла к ней и, пытаясь избегать ее взгляда, промямлила:
- Ирина... прости... ты не... ты не виновата.
Ирина встревожилась. Она взяла ее за плечи и попробовала заглянуть в ее глаза.
- Дорогая, ты чего? Что такое?
- Ты не виновата. Ты ни в чем не виновата. Я зря тебя обвиняла.
Она молчала.
- Мама умерла не из-за тебя, - продолжала Женя голосом, который доселе не был знаком даже ей самой. - Прости меня.
Ирина, чуткая и хрупкая натура, поджала дрожащие губы и, обнимая младшую сестру, стала гладить ее по спине. Она знала, как тяжело сестрице проявлять чувства.
- Ну-ну, Жень... Все хорошо. Главное, что мы живы...
- Как жить без мамы, - Женя вцепилась в ее спину и издала звук, который потряс Ирину.
Ирина прижалась к ее плечу, стараясь скрыть слезы. Она хотела и боялась увидеть жалость на лице стойкой младшей сестрички. Та всегда так умело скрывала любые, даже самые малейшие признаки ранимой души. И было страшно увидеть ее глаза, например, влажными, губы дрожащими или голос - булькающим, как сейчас, ломанным.
Ирина не знала, что ей ответить. Она правда не знала. Но нужно срочно ее успокоить, пока это не зашло слишком далеко.
- Женя, не отталкивай меня больше, пожалуйста, - прошептала сестра. - Никого не отталкивай, кто тянется к тебе.
Так говорила мама. Мама всегда говорила так. А она, Женя, не запомнила эти слова, не заковала их в железный, ведущий принцип. Она и правда взбалмошная дурочка, неумелая, неопытная, глупая... Неудивительно, что она потерялась в этом мире и опустилась на самое гнилое его дно.
- И если, - она взяла ее за руки, посмотрев ей в лицо, - ты что-то испытываешь к Дмитрию - не медли.
Ей не хотелось говорить о Дмитрии с кем-либо. Но сейчас... сейчас, когда между ними с сестрой были разрушены все стены, которая Женя выстраивала на протяжении стольких лет, ей казалось, что больше некому довериться. Жене было страшно даже самой себе признаться в том, что крутилось в ее голове.
- Но... он уехал. Он не приедет больше. Он сказал мне. - Женя говорила тихо, почти вполголоса, когда так сильно волновалась. Ирине нравилось это, но она тщательно пыталась скрыть умиленную улыбку. Дело было серьезным. Ее сестра наконец приняла ее и доверилась. Такой шанс просто непростительно упускать!