- Он приедет сегодня.
- Откуда ты... откуда ты... - Женя не могла говорить.
- Я знаю. Если ты боишься - напиши ему записку. Так проще. И передай. Поспеши, милая, поспеши!
- Что ты хотел, Бенджамин?
Даша стояла на пасеке, пока Бенджамин что-то искал в доме. Когда он появился, Даша с непониманием поглядела на него.
- Мы будем красить забор? Ты для этого меня позвал? - Она была уже готова наполниться гневом.
- Нет! Я хочу, чтобы мы покрасили этот ящик. С нашими детьми. Помнишь?
Она не могла противостоять этому. Он знал, она не могла!
Даша вздохнула, принимая кисточку и маленькое ведерко с желтой краской.
- Что будем рисовать?
- Да что в голову придет.
Пока они разукрашивали ящик, весело болтали. О том, о сем. Ну, о чем еще можно болтать, пока ты занимаешься такой ерундой?
И все же...
Любое последнее занятие с Бенджамином сейчас не было для нее ерундой.
Они нарисовали солнышко, Бенджамин - цветок. Потом добавили человечка. Даша нарисовала рядом с ним девочку. Это была карикатура на уровне детского сада. Но они были так довольны собой, словно эта картина имеет место быть на выставке в арт-музеях.
- Красота, правда?
Они засмеялись. Пятна краски каким-то образом попали на лица, на одежду. Но Даша не злилась. Это были самые лучшие, самые ценные минуты в ее жизни. Как можно сетовать на какое-то пятно краски?
- Теперь это - мой самый любимый домик, - с гордостью заявил Бенджамин.
Она засмеялась.
- Обещай ухаживать за ними.
- Обещаю.
- Оберегать их.
- Обещаю.
- Любить их.
Он помолчал, глядя ей в глаза. А потом тихо сказал:
- Обещаю.
Даша отвела взор к ящику. У нее защемило сердце. Возможно, слишком сильно, чтобы боль не отразилась на лице. Но она не должна показывать ее Бенджамину. Вот уж кто не достоин видеть ее страдания!
- Тебе очень нужно уезжать? - Спросил он, как маленький мальчик спрашивает свою любимую учительницу, что увольняется и уходит навсегда. Он все понимает, а верить не хочет.
Даша облизнула губы и кивнула.
- Может быть, ты останешься?.. - Его глаза стали такими большими, такими блестящими... Точно. Маленький ребенок. Маленький наивный трусливый ребенок.
- А зачем... зачем мне оставаться?..
Бенджамин опустил глаза в краску, потом посмотрел на разукрашенный домик.
- Я думал, ты останешься со мной.
- Зачем? - Резко, но тихо спросила она.
Он молчал, глядя на домик. Молчание, казалось, затянулось на неделю.
- Я... я не смогу сам защищать наших детей.
Волна разочарования захлестнула Дашу. Она вскочила на ноги.
- Только поэтому? Что ты не можешь сам справиться с пчелами?!
Бенджамин встал вслед за ней.
- Ну, да... а еще...
- Ахринеть, Форд! Какой же ты тупой, бесчувственный сухой урюк! - Последнее слово она буквально выплюнула, тыкая пальцем ему в грудь.
- Я люблю тебя, Даша.
- Ты просто!.. - Но потом слова ударили ей в голову, как неожиданно прилетевший на физкультуре мяч. Она встряхнула головой, заморгала, пораженно открыла рот. - Что?
- Я... я люблю тебя, Дара... Даря! - Он фыркнул. - Прости, я пытаюсь, просто...
- Любишь? - Прошептала она, шагнув к нему и протянув руки.
- Люблю, очень люблю, - он улыбнулся, когда она улыбнулась, хватая ее за руки и прижимая их к своему лицо. - Не бросай меня, Дар’я, я без тебя не смогу...
Пелена застлала ее глаза. Она сморгнула влагу, счастливо засмеялась, крепко целуя его в губы. Он обнял ее за талию, целуя ее немного смелее, горячее...
- Я всегда пытался найти самую ценную, самую любимую пчелу. Выводил, выводил, но какой черт - все пчелы как пчелы. Но сейчас я понял, что вот она ты.
Она смеялась - тихо и слегка нервно. Слезы встали в ее глазах. Она выглядело нелепо - и красиво в то же время. Счастливая женщина, самая счастливая...
- Останься со мной, Даша, прошу тебя...
- Ты все-таки дурак, - она запустила руку в его непослушные волосы, - куда же я теперь уеду от тебя? Дурачок...
Она принялась его целовать, он шептал ей что-то ласковое на английском и на русском.
Потом она прижалась к его груди, обнимая его так, как любящие маленькие девочки обнимают свои большие самые любимые игрушки. Но вот счастье - Бенджамин живой. И он по-настоящему отвечает ей в чувствах. А она так любит его, что даже не может пошевелить языком.
Но не волнуйтесь, у нее впереди еще целая жизнь, чтобы признаться ему.
Женя весь вечер думала, что ей делать. Аманды нет в баре. Сегодня вечером она не работает. А у нее нет даже ее номера телефона.
Все пропало. Все кончено. Она опоздала.