— Совсем как таракан в тазу, — тихо, ни к кому не обращаясь, пробормотал губернатор Андронико.
— Что ты сказал? — спросила его жена.
— Ничего, ничего, — ответил он.
— Интересно, почему он не уходит в пещеру? — заметил профессор Ингирами, старавшийся дать научное обоснование всему увиденному.
— Боится, наверное, попасть в западню, — высказал свое предположение Фусти.
— Скорее всего, он просто ошалел. И не надо приписывать ему способность мыслить.
— Рогатый динозавр… Нет, это не рогатый динозавр… Сколько раз мне приходилось воссоздавать их для музеев!.. Рогатые динозавры не такие. Где у него хвостовые шипы?
— Он их прячет, — откликнулся Ингирами. — Смотри, какое у него раздутое брюхо, да и хвост он поджимает, вот шипов и не видно.
Они продолжали беседовать, как вдруг один из охотников, тот, что второй раз пальнул из кулеврины, бросился бегом к площадке, где стоял Андронико, явно намереваясь покинуть остальных.
— Ты куда? Куда? — крикнул ему Джерол. — Стой на месте, пока мы тут не закончим.
— Я ухожу, — твердо ответил тот. — Не нравится мне вся эта история. По-моему, это не охота.
— Что ты хочешь сказать? Струсил, так признавайся.
— Нет, граф, я не струсил.
— А я говорю — струсил, иначе бы ты не сдвинулся с места.
— Я не струсил, повторяю еще раз. А вам должно быть стыдно, граф.
— Ах, это я еще должен стыдиться? — возмутился Мартино Джерол. — Вот мерзавец! Бьюсь об заклад, что ты сам из Палисано, трус несчастный. Убирайся прочь, пока я тебя не проучил как следует! А ты, Беппи, куда? — закричал он снова, увидев, что еще один охотник собрался их покинуть.
— Я тоже ухожу, граф. Не хочу участвовать в этом грязном деле.
— Негодяи! — заорал Джерол. — Если бы я мог отойти отсюда, я бы вам показал, трусы несчастные!
— При чем здесь трусость, граф? — возразил ему второй охотник. — Трусость здесь ни при чем. Сами увидите, что все это плохо кончится!
— Ну, я вас!.. — И с этими словами граф поднял с земли камень и с яростью запустил им в охотника. Но не попал.
Наступило минутное затишье; дракон по-прежнему карабкался на стенку, но все так же безуспешно. Земля и камни осыпались, увлекая его за собой вниз, на прежнее место. Было тихо, если не считать шума потревоженных камней.
Вдруг раздался голос Андронико.
— И долго еще это будет продолжаться? — крикнул он Джеролу. — Здесь адская жарища. Давай кончать поскорее с этой тварью. Что за удовольствие так мучить животное, даже если оно дракон?
— А я в чем виноват? — откликнулся Джерол раздраженно. — Сам видишь — он не желает умирать. С пулей в черепе он стал даже резвее…
Тут граф замолчал, увидев на краю галечника юношу, притащившего еще одну козу. Удивленный присутствием вооруженных людей, следами крови на камнях и, главное, тем, что дракон на виду у всех карабкается по стене, он, никогда раньше не видевший, как тот выходит из пещеры, остановился и стал наблюдать эту странную сцену.
— Эй, молодой человек! — закричал Джерол. — Сколько ты хочешь за свою козу?
— Нисколько. Больше нельзя, — ответил юноша. — Я не отдам ее, хоть вы мне золота тут насыпьте. Что же это вы наделали? — добавил он, глядя широко открытыми глазами на истекающее кровью чудовище.
— Мы пришли сюда, чтобы навести порядок. Можете радоваться: с завтрашнего дня никаких коз таскать вам сюда не придется.
— Почему не придется?
— Завтра дракона больше не будет, — сказал граф и улыбнулся.
— Да нельзя же, не можете вы этого сделать, послушайте! — воскликнул юноша испуганно.
— Ну вот, теперь еще этот! — закричал Мартино Джерол. — Давай сюда козу сейчас же!
— Говорю, не дам, — ответил юноша, отходя назад.
— Ах, черт побери! — Граф накинулся на парня, ударил кулаком прямо в лицо, вырвал у него из рук козью тушу, а его самого сбил с ног.
— Ну, вы еще пожалеете, пожалеете, говорю вам, еще как пожалеете! — поднимаясь с земли, бормотал сквозь зубы парень — на большее у него смелости не хватило.
Но Джерол уже отвернулся.
Солнце палило вовсю, и трудно было смотреть — так слепили сверкавшие под его лучами желтый щебень, скалы, камни и снова щебень, сплошной щебень… Не на чем, совершенно не на чем было отдохнуть глазу.
Марию все сильнее мучила жажда, и она никак не могла напиться вдоволь.
— Господи, какое пекло! — жалобно повторяла Мария. Даже граф Джерол стал раздражать ее.
Между тем вокруг них словно из-под земли выросли десятки людей. Должно быть, они пришли из Палисано, услышав, что какие-то чужаки поднялись в Бурель. И вот теперь эти люди неподвижно стояли на желтых глинистых уступах и безмолвно наблюдали за происходящим.