«Он напоминает мне бедняков,- подумал молодой человек,- Бедняков, которых я ненавижу».
- А китайцы,- сказал сержант,- они же когда ходили в атаку? Ночью, они всю дорогу так делали.
«Богоданная сенильность,- проплыло в мозгу у слушателя.- Бессмысленный лепет блаженного».
- Это был чистый ужас. Они дудели в эти свои рожки, ты еще не совсем проснулся, из спальника не вылез, а эти рожки, они словно и спереди и сзади, со всех сторон, все хватаются за оружие и бегут, сами не знают куда, ну чисто как курица с отрубленной головой, дивизионная артиллерия бухает, ставит огневую завесу, вот только куда там они стреляют и в кого - одному Богу известно, тут выясняется, эти китайские психи уже у нас в окопах, а над головой висят осветительные ракеты…
«Я ссылаю тебя в историю,- сказал слушатель,- Я закрываю эту книгу, чтобы более к ней не возвращаться».
- Меня раз хотели отправить в поварское училище учиться на пекаря,- сказал сержант, кутаясь в тускло- красную пижаму, - но я сразу отказался. Я просто не представлял себя поваром или там пекарем, потому-то я и попал в отделение тяжелого оружия. Этот вечер в «Таиланде» был самым лучшим за всю нашу прогулку. Никогда, ни до, ни после, я не видел тридцать семь лоханок, до краев полных кэрри, и я хотел бы как-нибудь съездить в эту страну и поговорить с этими ребятами, отличные были ребята. Сучай хотел стать премьер-министром Таиланда, такое вот скромное желание, ничего у него вроде не вышло, но я продолжаю следить за газетами, не промелькнет ли его фамилия, ведь чего не бывает. Как-то я попал на этот самолет, летевший из Атланты в Сан-Антонио, в Бруковский медицинский центр, меня послали на обследование, так на борту там были сплошь молодые новобранцы, ну прямо дети малые. Если бы не форма, я бы дал им лет по шестнадцать, не больше, а уж о форме той лучше не говорить. Парадные кителя, а под ними - рабочие свитера с глухим воротником, ну вот ты, ты можешь такое представить? Мокрые курицы, а не солдаты, в добровольческой армии оно, наверное, всегда так бывает. Ты не подумай только, что я критику навожу.
«Поезжай в поварское училище, постигай там профессию пекаря,- подумал слушатель,- Пеки пижаму из печенья».
- Тридцать семь долбаных лоханок,- сказал сержант,- Ну ты можешь такое себе представить?
«Requiescat in расе».
- Только правду говоря,- сказал сержант,- у них не было такого кэрри - червякового. Это я для тебя придумал, чтобы обмануть, шутка такая, значит.
ГЕРОИ
- Знаешь, все эти ребята, О? если они не знают, в чем дело, так как же они могут…
- Вот именно.
- Поэтому я себя информирую. «Ю. С. Ньюс энд Уорлд Рипорт», «Бизнес Уик», «Сайентифик Америкэн». Я взял за обязательное правило насыщать себя информацией.
- Да.
- Иначе твои решения почти не имеют смысла.
- Верно.
- Я в том смысле, что они конечно же имеют смысл, ибо ни одно решение не бывает бессмысленным в себе самом и само по себе, но они не имеют информированного смысла.
- Каждый гражданин имеет право.
- На что?
- Действовать. По своему разумению.
- Только его разумение вряд ли будет таким уж разумным. Если он не даст себе труда. Разобраться, в чем дело.
- Выбрать кандидата куда-то там.
- Абсолютно верно.
- Все эти кандидаты, кандидаты.
- День ото дня их все больше и больше. Сотни.
- Ну и как же может обычный человек…
- Человек с улицы…
- Действительно знать. Хоть что-нибудь. Про этих фруктов.
- Масс-медиа.
- Верно. Масс-медиа. Вот оттуда мы и знаем.
- Фасады.
- Какой-нибудь из этих фруктов, он может позвонить тебе по телефону.
- Верно.
- И ты конечно же будешь безумно польщен, верно?
- Верно.
- Ты говоришь, мамочки, да я же разговариваю с этим долбаным сенатором или кто уж там.
- Ты дрожишь от благоговения.
- Или кто уж там. У него твои имя-фамилия на маленькой карточке, верно? Он держит эту карточку в руке.
- Верно.
- Ну, скажем, тебя зовут Джордж. Он говорит, привет, Джордж, очень приятно с тобой поговорить, что ты думаешь об экономике? Или о чем уж там.
- И что же ты говоришь?
- Ты говоришь, привет сенатор, мне кажется, что она вроде как малость неустойчивая, экономика.
- Ты проинформировал себя на предмет экономики.
- Погоди, погоди, не в этом же суть. Я в том смысле, что это часть сути, но отнюдь не вся суть.
- Верно.
- Так вот, ты говоришь ему свое мнение, она малость неустойчивая. И он соглашается с тобой и вешает трубку, и ты вешаешь трубку, довольный и счастливый.
- Абсолютно верно.
- И вот тут-то и суть. Учтет он твое мнение в своих действиях?