* * *
Подумать! … мой отец! … сидит тут на кровати! … и он плачет! … словно его сердце готово разорваться! … Отец! … как же это? … кто тебя ранил? … назови мне его! … да я … я … вот, отец, возьми этот платок! … и этот платок … и этот платок! … Я сбегаю за полотенцем … за доктором … за священником … за добрым волшебником … может, что-нибудь… не можешь ли ты … не могу ли я … чашку горячего чая? … тарелку горячего супа? … сто- парик кальвадоса? … косячок? … колесо? … красное? … синее? … Отец, я молю тебя! … посмотри на меня … отец … кто тебя оскорбил? … значит, тебя скомпрометировали? … погубили? … клевета у всех на устах? … злословие? … поношение? … это смерть! … я не допущу! … я не потерплю! … я … сдвину каждую гору … взберусь на каждую реку … и т.д.
* * *
Мой отец играется с солонкой и перечницей, а также с сахарницей. Он поднимает с сахарницы крышку и трясет туда перец.
* * *
Или. Мой отец просовывает руку в окно кукольного домика. Его рука сшибает куклин стул, сшибает куклин комод, сшибает куклину кровать.
* * *
На следующий день, чуть раньше полудня, JIapc Бэнг сам пришел в мою комнату.
- Насколько я понимаю, вы меня ищете.
Он поразил меня. Я представлял себе дородного, плотно сложенного человека одной породы со всеми прочими кучерами, которых видишь восседающими на козлах; вместо этого Ларе Бэнг оказался хрупким, чуть ли не женственным, более похожим на секретаря или камердинера, нежели на кучера. Вопреки всем моим страхам и опасениям, он не угрожал мне, в нем даже чувствовалось добросердечное желание помочь мне - не без легкого, впрочем, привкуса злокозненности. Запинаясь и заикаясь, я объяснил, что мой отец, добрый человек, пусть и подверженный некоторым слабостям, не последней из которых являлась любовь к бутылке, был раздавлен экипажем аристократа, неподалеку от Новой Королевской площади, совсем немного дней тому назад, что у меня есть сведения, что упомянутый экипаж протащил его около сорока футов, и что я страстно желаю выяснить некоторые факты относительно этого происшествия.
- Ну что ж,- ободряюще кивнул Ларе Бэнг.- Я именно тот, кто вам нужен, ибо происшествие связано именно с моим экипажем. Печальный случай! К крайнему моему сожалению, в настоящий момент я не имею достаточно времени, чтобы изложить вам все подробности, однако, если вы зайдете по адресу, указанному на этой карточке, в шесть часов вечера, я смогу, во всяком случае я надеюсь, что смогу полностью удовлетворить вас.
Сказав это, он удалился, оставив меня с карточкой в руке.
* * *
Я поговорил с Мирандой, кратко обрисовав ей события. Миранда попросила разрешения посмотреть белую карточку, и я дал ей эту карточку, так как указанный на ней адрес ровно ничего для меня не значил.
- Ну подумать,- сказала она,- семнадцатый номер по Рю-дю-Бак, это там, у Лисьих Ворот. Весьма изысканный квартал. Там проживают одни лишь аристократы самого высокого положения, простые же люди не допускаются даже в огромный парк, простирающийся между их домами и рекой. Если вас обнаружат бродящим там в ночную пору, вы непременно навлечете на себя жестокие побои.
- Но я приглашен,- сказал я.
- Приглашение от кучера!- воскликнула Миранда.- Как же все-таки вы глупы! Неужели вы думаете, что люди, несущие стражу, этому поверят, если даже они этому и поверят (у вас достаточно честное лицо), то позволят вам шнырять по этому богатому кварталу, оказаться в котором на час-другой, особенно после наступления темноты, мечтали бы многие воры? Вы меня просто смешите!
Затем она дала мне совет, чтобы я захватил с собой что-нибудь - корзину говядины либо несколько дюжин бутылок вина, дабы, будучи остановленным стражниками, я мог сказать, что доставляю свой груз в такой-то и такой-то дом, в результате чего я буду сочтен за честного человека, выполняющего честное поручение, и избегну таким образом побоев. Я понял, что она права, а потому перед тем, как отправиться в путь, купил у виноторговца дюжину бутылок довольно приличного кларета (не было никакого смысла притворяться доставляющим такое вино, которое ни один аристократ не станет пить); это обошлось мне в тридцать крон, каковые деньги я позаимствовал у Миранды. Бутылки были обвиты соломой, чтобы не позволить им стукаться друг о друга, после чего мы поместили их в заплечный мешок, так что я нес вино за спиной. Я еще помню, как подумал, как хорошо рифмуются, подходят друг к другу эти слова - «вино» и «за спиной». Экипировавшись подобным образом, я отправился на другой конец города.