Прежде, чем человек станет закоренелым убийцей он должен сам себя убедить, в чем конкретно виновата его жертва. А для этого у него, как минимум, должен быть повод. Как минимум личная неприязнь или правдоподобное обвинение, сформулированное кем-то другим.
И вот здесь как раз можно рассуждать о роли пропаганды. Но это только одна из составляющих. Религиозные противоречия в случае инквизиции, социальные и культурные противоречия в случае массовых репрессий в стиле красных кхмеров или якобинцев (или сталинских репрессий, если вам нравится именно это обсуждать). Сюда же можно отнести ксенофобию в случае расизма или нацизма. Пропаганда только это дополняет и направляет в нужное кому-то русло.
В любом случае, жертвами становятся те, кого видят (или изображают) врагами. Люди приходят к выводу, что есть часть общества, на которую можно возложить ответственность за свои проблемы. Формулируется всегда довольно просто. В обобщенном виде примерно так: «Они лишают меня доступа к ресурсу!»; «Мне достается меньше из-за них!»; «Они меня не допускают!»; «Без них я бы жил лучше!».
О каком именно ресурсе идет речь, в каждом случае формулируется по-разному. В зависимости от удобства восприятия. Еда, земля, ниша на рынке, богатства и много других вариантов, даже виртуальные свобода, демократия. Но работает это всегда одинаково. В обществе появляется запрос на чью-то кровь. Появляются и те, кто готов эту кровь пролить.
Так было всегда. Вот отсюда костры инквизиции, еврейские погромы, якобинцы, революция 1905года, гражданская война в России, сталинский террор, да даже современная русофобия во многих странах из той же оперы. Хотя, казалось бы, настолько разные вещи я перечислил. Корень таких катаклизмов один и тот же. Недовольство низших слоев общества ищет выхода. Оно неизбежно перерастает в запрос этих слоев на физическое насилие как способ решить свои проблемы. На худой конец, как способ отомстить, если проблемы решены быть не могут немедленно. Вначале этот «запрос» формулируется абстрактно. А в качестве «виновного» каждый указывает кого-то случайного, просто по принципу личной неприязни.
Выгодопреобретатели и заказчики.
Но непременно находится тот, кто пытается такое недовольство куда-то перенаправить. Находя, естественно, подходящего козла отпущения. Неважно кем это «куда-то» будет. Неблагонадежные граждане объявленные врагами народа, какая-то социальная группа, объявленная источником проблем (та же высшая элита например), или этническая группа, притесняя или уничтожая которую (безнаказанно!) недовольные слои общества могут банально возвысится в своих собственных глазах и выпустить пар. В последнем случае они в собственных глазах становятся уже не чернью, а очень даже «элитой», поскольку начинают вершить чьи-то судьбы.
Различные бунты происходят регулярно. Постоянно кто-то чем-то недоволен. В России всегда были крестьянские восстания, например. От местных, со сжиганием помещичьих усадьб, до Пугачевского Бунта. И есть веками отработанные механизмы подавления недовольства. Сначала это была кавалерия с холодным оружием, потом пушки с картечью, а в цивилизованном 20м веке – пулеметы. И, например, революция 1905 года, вполне доказала работоспособность таких механизмов.
Есть вариант, когда гражданам дают выпустить пар, «разрешив» погромы, направляя их с помощью провокаторов. После чего, когда толпа насытится, самых буйных изолируют, а толпу разгоняют водометами. Современный европейский метод. Французы поднаторели. Опыт многовековой сказывается. Правда народ остается ни с чем. Его, как раз, как стадо и используют.
Но всё меняется, когда появляются силы, желающие использовать недовольство народа для достижения своих целей. И если кто-то думает, что эти силы представляют те самые низшие слои, то он глубоко заблуждается. Только представители элиты имеют достаточное количество ресурсов и возможностей, чтобы направить «чернь» в нужном направлении. Организация, вооружение, снабжение требуют денег, которых у «черни» просто нет.