Джесси устраивается на кресле, поэтому я сажусь на диван рядом с Джеем, сохраняя приличную дистанцию между нами. Прижимаю подушку к груди, и Джей включает DVD. Фильм начинается с тихой ночной сцены, и я расслабляюсь на своем месте. К несчастью, только на пять секунд, пока до меня не доходит, что это постельная сцена. Сцена, где мужчина делает женщине куни, если быть точной. Мои щеки сразу же загораются, хотя это считается забавной сценой.
— Вы только посмотрите на это, — говорит Джесси, указывая на экран. — Он делает все неправильно. Ему нужно перенять пару приемчиков у меня. Я королева кунилингусов.
Джей вопросительно поднимает бровь и усмехается, его рука покоится позади меня, вдоль спинки дивана.
— Держу пари, я лучше, — говорит он тихим, вызывающим голосом.
Джесси фыркает долго и громко:
— Хочешь поспорить? Я легко выиграю.
Иисусе, пусть этот разговор закончится, пожалуйста.
— Ладно, и как мы это проверим? Нам нужен судья, — говорит Джей, смеясь, и я очень надеюсь, что он шутит.
Джесси шевелит бровями, указывая взглядом в мою сторону.
— Хочешь быть им, Матильда?
Я чуть не поперхнулась от кашля.
— Думаю, я воздержусь.
— Испугалась? — спрашивает Джей, поворачивая ко мне голову с плутовской улыбкой.
Я начинаю защищаться.
— Нет, не испугалась. Кроме того, нужно быть опытной, чтобы судить…
Боже, неужели я только что это сказала? Куда, к черту, подевался мой словесный фильтр?
— Что? — вскакивает Джесси, чуть ли не выпрыгивая со своего места. Теперь я начинаю жалеть, что согласилась смотреть кино с этими двумя. — Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь!
Мое лицо становится красным как помидор.
— Забудь, что я сказала, — бормочу я.
— О, Боже, да ты не шутишь, да? — талдычит она.
Я делаю ошибку, посмотрев на Джея - его глаза горят. Я играю с подолом топика и вздыхаю.
— Нет. У меня был только один парень, ну а в этом отношении он был довольно эгоистичным.
— Козел, — говорит Джей.
— Ага. Он им был. Поэтому нет, у меня нет опыта именно в этом… аспекте.
— Да это чертов беспредел, милочка. Вагина каждой девушки должна быть облизана. Это же как обряд посвящения, — говорит мне Джесси без всякого стеснения.
Я собираюсь уйти, но Джей хватает меня за запястье и тащит обратно, разворачиваясь ко мне лицом. Он стреляет взглядом в Джесси, резко предупреждая:
— Не стоит с ней так разговаривать.
— Она не ребенок, Джей.
— Она также не одна из твоих приятельниц для секса, так что постарайся не употреблять такие словечки, ладно?
Я выдергиваю свое запястье из его хватки.
— Она может разговаривать со мной, как ей заблагорассудится. Просто мне бы хотелось, чтобы мы посмотрели фильм и прекратили обсуждать мою сексуальную жизнь или ее отсутствие.
Он поднимает свои руки в воздух:
— Ладно, тогда давайте смотреть.
Пара минут проходит в неловкости, прежде чем мы все втягиваемся в сюжет. В конце оказывается, что он очень даже интересный, не считая той конфузной сцены. Джесси уходит сразу же после фильма, а я иду к себе. Слышу Джея в его комнате, пока готовлю на завтра рабочую одежду. Кажется, будто он расхаживает по ней. Спустя минуту слышу стук в дверь.
— Входи, — зову его, и Джей появляется, шагая вовнутрь, но оставляя дверь позади себя открытой. Ах, да, а я не забыла упомянуть, что он без рубашки? Раздетый! Мои глаза блуждают по его татуировкам, и я восхищаюсь той, что очень четко прорисована и находится у него на сердце. Она похожа на кубистическую25 картину: сундук, наполненный треугольниками различных цветов. С другой стороны груди карта шестерки червей, сделанная ярко красным и белым цветами. Кто-то определенно в теме. Над картой написано: «Покажи все самое худшее в себе, ибо я сделаю так же» . Разве это не из Графа Монте-Кристо?
— Прости за случившееся. Мы не должны были тебя так смущать.
— Да ничего.
Он застывает в нерешительности, а затем поворачивается, будто собирается уйти. Вместо этого он захлопывает дверь и становится прямо передо мной, забирает рубашку, которую я складываю, из моих рук и бросает на кровать. После чего сплетает свои пальцы с моими. Я с замиранием наблюдаю, как он подносит и кладет наши руки себе на грудь, склонив голову на бок:
— Я ведь не заставляю тебя чувствовать себя неуютно?
— Э-э, нет, — вру я, и на сей раз он не указывает мне на это.
Он испускает долгий вздох:
— Я не могу перестать думать о том, что ты сказала.
— Что я сказала?
— О том, что парень никогда не ласкал тебя таким образом.