Выбрать главу

— Здорово, Твистер! — Равалпинди, совершенно не обращая внимания на пистолет-пулемет, который я едва успел переложить в левую руку, протянул мне свою правую, крепко пожал и сказал охране:

— Так, все лишние — в холл. Останутся только Хамид, Гафур и Сулейман.

Похоже, что надо было предложить гостям сесть, но я точно помнил, что в комнате было не больше трех несломанных стульев. Сейчас мебели было до фига, но какая настоящая, а какая призрачная? Предложишь Равалпинди сесть, а там пустота!

Однако Богдан, похоже, уже прочно взялся управлять Джавад-ханом и решил мои сомнения.

— Давай быстро решим все дела, Твистер, — произнес Равалпинди. — Покажи мне листок, дорогой.

Я взял со стола знакомую папочку, развязал тесемочки и подал Равалпинди листок. Абдулвахид Мирзоевич раскрыл футляр, вынул очки, поглядел, просиял и одним движением пальцев поманил одного из чемоданоносителей. Я думал, что он с ходу выдаст денежки, потому что именно по этому чемодану щелкал ногтем во дворе, но оказалось по-иному.

Когда телохранитель, не отстегивая «президент» от запястья, положил его на стол и господин Максудов, набрав код, открыл крышку, в чемодане оказались папки с бумагами. Не так, чтобы очень много, но порядочно. Это была та самая «компра» на Чудо-юдо, которую мой папаша так мечтал достать и ликвидировать.

— Как раз в этой папке, — прокомментировал Равалпинди, укладывая «наш» листочек в какую-то солидную обложечку, — не хватало этой бумажки. Что ж, ты заслужил деньги, Твистер. Гафар, раскрой чемодан, пусть наш друг посмотрит, как выглядят четыре миллиона баксов. Можешь пересчитать. Четыреста пачек по десять тысяч.

В принципе мне было по фигу, сколько их тут, этих зеленых бумажек. И даже больше того, меня не интересовало, настоящие они или фальшивые. Они могли мне полный чемодан «кукол» насовать — это меня не волновало. Меня беспокоило совсем другое. Десять минут уже прошли, шла не то двенадцатая, не то тринадцатая, то есть имитация могла вырубиться в любой момент. Мне казалось, что теперь, когда мы уже видели, что «компра» здесь, пора кончать спектакль с марионетками и декорациями. Самое оно поставить режим «Д» и пополнить энергетический ресурс генератора за счет поглощения энергии из деструктируемых объектов…

Гафар с мрачным лицом, будто свои кровные отдавал, поставил увесистый чемодан на то место, откуда предыдущий мордоворот — надо полагать, Сулейман, по методу исключений, — только что убрал чемодан с документами. Он сам набрал нужный код и открыл крышку. Да, чемодан был под завязку набит пачками стодолларовых купюр.

— Коля, проверь, — сказал я, — друзья у нас, конечно, честные, но денег много, могли случайно на пару купюр ошибиться…

Ваня с готовностью отозвался на Колю и стал считать, выковыривая спрессованные пачки из чемодана. По внешнему прикиду выходило, что Равалпинди не обманывает. Пачки лежали тютелька в тютельку, восемь по ширине и пять по длине. В глубину их вполне могло ужаться по десяти. Да и хрен с ними, в общем-то, я ведь не обашляться сюда приехал…

— Детектор есть? — спросил Равалпинди. — Может, фальшивые случайно попали. Заменим!

Детектора у меня не было, но отчего-то я подумал, что мне стоит взять пачку и отойти в угол, и, отвернувшись от пакистанской делегации, сделать вид, будто проверяю…

Но едва я повернулся спиной, как Равалпинди гортанно выкрикнул нечто на родном языке дари (а может, и на урду) — все одно непонятно. В туже секунду что-то с неимоверной быстротой мелькнуло с той стороны, где стоял Валет-Киря, и я, ощутив увесистый толчок в плечо, полетел на пол. Следом послышалось несколько хлопков, а потом очередь из «ПП-90». Это было последнее, что я слышал на этом этапе, потому что, падая, крепко впаялся башкой в самую натуральную, а не бутафорско-имитационную стену…

ВОТ ТАКИЕ ПИРОГИ…

Теряя сознание, я толком не понял, что произошло. Усек только одно: дело пошло не по плану. А когда очухался, то и вовсе первые пять минут не мог ни во что врубиться. Даже открыв глаза, я некоторое время бессмысленно крутил головой, не понимая, где нахожусь и что вокруг творится. К тому же я почти ничего не слышал и очень плохо чувствовал свое тело. Ощущение, что я начинаю соображать, пришло только после того, как я ощутил тупую боль в макушке и, машинально ощупав ее, обнаружил на ней здоровенную шишку. Совершенно дурацким голосом, сидя на полу, я пробормотал:

— Шишку набил…

Голова побаливала, но мельтешения в глазах и головокружения уже не было. Я разглядел комнату, в которой само собой уже не было никакой имитации. Нормальные расшатанные и поломанные стулья, стол, за которым утречком прохлаждались пивком участники толковища. На столе, как призраки, стояли два серебристых чемодана — будто корабли инопланетян на колхозном поле.

В двух шагах от меня, на кресле сидел бледный, но невозмутимо спокойный Валет. Ваня, сняв с напарника бронежилет, прибинтовывал к его плечу стерильные подушечки из индивидуального пакета. Крови из паренька вылилось много, но это Валета не шибко тревожило. Он не стонал и не ругался.

Зато стон донесся откуда-то сзади. Я повернул голову в том направлении и увидел силящегося подняться Богдана. Под ним было мокро от крови, а камуфляжка на животе и бедрах ниже броника намокла до черноты. Изо рта у оператора тоже текла густая, кровавая масса, он хрипел и нечленораздельно мычал. Рядом с ним валялся разбитый и расколотый на несколько кусков ГВЭП. Видимо, в него попало сразу несколько пуль.

А где эти? Пакистанцы или как их там? Где Равалпинди? Ушел? Мне сразу удалось заставить себя вскочить и поднять с пола «кобру», которую обронил при падении на пол. Если Равалпинди ушел отсюда живым — мне можно стреляться тут же.

— Где Равалпинди? — спросил я, обращаясь к Ване, который выглядел целее всех. — И вообще, что тут было?

— Докладываю, — сказал Ваня, аккуратно завязав последний узелок на повязке Валета. — В тот момент, когда вы повернулись спиной к чужим, они вынули оружие и открыли огонь. Валет, выполняя программное указание о защите вашей жизни и здоровья, вынужден был сбить вас на пол. При этом он неумышленно нанес вам легкую травму головы при ударе о стену, а сам получил сквозное пулевое ранение в мягкую ткань плеча. Кость не задета. Я, во исполнение того же программного указания, нарушил ваш запрет на применение оружия и уничтожил огнем из «ПП-90» группу чужих в составе четырех человек. Количество очередей — две. Контрольных выстрелов — четыре. Расход патронов — девять, попаданий — девять…

— А где трупы? — недоверчиво перебил я, хотя понимал, что Ваня не может врать, если не получает на это команды.

— Трупы деструктированы при помощи ГВЭП-14пм оператором Богданом, — четко ответил Ваня. — После чего Богдан навел генератор на вас и, поставив переключатель на режим «О» — «огневое поражение», — изготовился к производству выстрела. Во исполнение уже упомянутого программного указания о защите вашей жизни и здоровья вынужден был нарушить ваш запрет на применение оружия против своих и произвести очередь на поражение. Расход патронов — пять. Попаданий в Богдана — два, в ГВЭП-14пм — три. Физическое состояние Богдана — крайне тяжелое. Необходимо помещение в стационар и полостная операция. Генератор разрушен и восстановлению не подлежит. Боец Ваня доклад закончил.