— Так, допустим, это мог быть кто угодно, но разве Волков не посмотрел ни разу? — задал я вопрос сам себе и, освежив воспоминания, ответил: — не смотрел до момента, пока извозчик не появился в дверях его кабинета.
— Вот оно! — профессор поднял палец. — И что же произошло?
— Сразу я не понял, но сейчас, когда... — с жаром начал я и тут же остановился: — Волков не узнал своего кучера.
— Отлично, момент подмены произошел между приездом казначея во дворец и минутой, когда уже лже-кучер показал истинное лицо в кабинете Волкова. Уверен, что случилось все в доме. Но ведь это была незапланированная поездка, — продолжил рассуждать Григорий Авдеевич.
— Почему вы так в этом уверены? — спросил у него Алексей Николаевич.
— Все логично — чтобы устроить такое во дворце, необходимо продраться через охрану — ввести человека со стороны. А без документов и разрешения на такое мероприятие его не проведешь.
— Но ведь повар... — начал было я, но Подбельский всего лишь лениво отмахнулся:
— Повар — это совершенно другая ситуация. Он был давно нанят, но его шантажировали и потому мы, к сожалению, упустили этот момент. Что, Максим?
— Откуда вам все это известно до таких мелочей? — недоверчиво спросил я.
— А ты думал, что Павел или Виктория не пишут отчетов о проделанной работе? Скрывают от своего начальства деятельность? То, что мне не сообщали они — а я буду с тобой честен, кое-каких вещей я от них так и не узнал — мне передали другие мои сотрудники. Поэтому будь уверен — я знаю все о том, что происходило. Итак, подмену провели в доме.
— Так, а если сделали то же самое, что и с поваром? Переманили уже давно работающего здесь человека? Такое ведь может быть?
— Сколько мы здесь уже находимся? — терпеливо, но уже на грани, проговорил Подбельский. — Минут пятнадцать или двадцать даже?
— Что-то около того.
— Сюда не пришел никто из охраны, чтобы доложить о пропавшем человеке из обслуги. Ты понимаешь, что это значит?
— Что моя версия несостоятельна, — буркнул я.
— Вот именно. Итого имеем — подмена проведена в особняке...
В дверь кабинета забарабанили так, что император и я вздрогнули. Подбельский же остался совершенно невозмутим. Он сделал знак Алексею Николаевичу, что тот может впускать гостей. А тот, в свою очередь, нервно кивнул в мою сторону. Я подошел к двери и позволил войти одному из охранников дворца.
— Ваше величество! — рявкнул запыхавшийся стражник. — Одного нет!
— Кого именно?! — не уступая в громкости молодому охраннику спросил, встав с кресла, профессор.
— Славы нет, Святослава Игоревича.
— Вот так новость, — Подбельский опустился обратно в кресло, облокотился на стол и подпер ладонью подбородок. — Он ведь со званием у вас?
— Лейтенант, со службы с год назад, как к нам устроился, — отрапортовал охранник.
— Искать, — бросил ему Григорий Авдеевич. — Знаешь его? — спросил он у меня. — Ты ведь часто бываешь во дворце.
— Нет, не знаю. Может, когда-то сталкивался лицом к лицу, но знаком не был.
— А вы что скажете, ваше величество?
— Я скажу, что вы плохо работаете, Григорий Авдеич! — прикрикнул на профессора император. — Сперва повар. Теперь охранник, да еще офицер!
— Нет, прошу меня не винить. Мы подбираем лучшие кадры, но здесь — уникальное место и люди могут меняться. К тому же шантаж имел место быть. Или даже подрывная деятельность. Но все же, ответьте, пожалуйста: знали ли вы этого человека?
— Знал! — крикнул император. — И знал неплохо, но еще лучше его знал мой брат, как увлеченный военным искусством человек. Поэтому, если хотите узнать побольше об охраннике, которого сами же мне предоставили, извольте говорить с моим братом!
— И поговорю. Лучше, конечно же, найти и его тоже, — мягко, как маленькому капризному ребенку, сказал Подбельский.
Император, если и был в бешенстве, то очень хорошо это скрывал. Или же все накопившееся с такой силой давило на него, что Алексею Николаевичу, правителю самого крупного и сильного государства в мире, внезапно стало все равно. Он вызвал служку и попросил его сообщить всем встречным охранникам, чтобы те искали не только пропавшего, но еще и Сергея Николаевича.
— Вернемся к нашим неприятностям, — как ни в чем не бывало продолжил теоризировать Григорий Авдеевич. — Мы уже поняли, что Волков намеревался использовать Максима в личных целях.
— Я не...
— Быть может, вы обсуждали с ним что-то личное? Он обещал вам что-нибудь сделать взамен? — спросил профессор, старательно игнорируя мои попытки вставить хотя бы слово.