Перезнакомившись с большей частью рабочих, одним своим присутствием Шестерня вызывал легкий переполох. Радуясь возможности отдохнуть, пещерники бросали работу, лезли с разговорами, во множестве задавали нужные и не очень вопросы, так что короткая остановка перерастала в затяжную беседу. Неподалеку возникали фигуры охранников, хмуро озирали сборище, но вновь скрывались во тьме, молчаливые и опасные, словно демоны. Шестерня закусывал губу, мрачнел, поспешно сворачивая беседу, шел дальше. Однако, со следующей группой рабочих все повторялось.
В очередной раз выслушав десяток не относящихся к делу вопросов, и перехватив угрожающий взгляд охранника, Шестерня плюнул.
- Назначаю тебя старшим. - Рука поднялась, палец уткнулся ближайшему, седому, с окладистой бородой, пещернику в грудь. - Все возникающие вопросы теперь будем решать с тобой.
Польщенный, строитель расплылся в улыбке. Остальные помрачнели. Кто-то выкрикнул с обидой:
- А почему Болт? Чем он лучше?
Остальные закивали, загомонили недовольно и обиженно. Шестерня поднял руку, дождавшись тишины, сказал с нажимом:
- Не шумите, не на базаре. Если кто-то думает, что Болт с этого много получит - он ошибается. Старший - не привилегия, старший - ответственность. Да, он будет решать за вас, но и за ошибки спрошу не с кого-то, с него. А уж я спрошу, не сомневайтесь.
- Так может и в самом деле лучше кого другого? - протянул Болт, почесывая затылок. - Ошибок-то хватает. У нас же строителей всего ничего. Больше, кто во что горазд.
- Вот и проследишь. - Шестерня кивнул, добавил, прерывая готовые прозвучать вопросы: - А теперь за работу. Разговорами дело не сдвинуть.
Переглядываясь, и пожимая плечами, мужики вернулись к своим местам. Взялись за инструменты, время от времени поглядывая на Шестерню, в ожидании, что напускная строгость вот-вот слетит, и перед ними предстанет прежний, веселый и отзывчивый инженер. Однако, Шестерня смотрел с прохладцей, и, ворча и покряхтывая, строители продолжили работу.
В течение нескольких смен в каждой из рабочих групп Шестерня назначил старшего. Где-то его предложения встретили с подъемом, где-то с раздражением, где-то и вовсе пришлось пустить в ход кулаки, однако желаемого он достиг. Все строители котлована, и большая часть рабочих наверху, оказались объединены в небольшие группы с четким разделением на старшего, одного - двух помощников, и остальных.
Поначалу пещерники путались, забывая субординацию, лезли напрямую, но Шестерня не отступал, и к концу седьмицы дело наладилось. Вопросы обрели четкость, разговоры стали короче и существеннее. Для того, чтобы обойти всех, теперь требовалось гораздо меньше времени. Работа пошла быстрее. Сыграли ли роль советы, щедро раздаваемые Шестерней, повлиял ли установившийся в группах порядок, а быть может пещерники свыклись с непривычным занятием, но, до того почти застывшая, стройка пришла в движение.
Поначалу, Шестерня отмечал изменения на глаз, однако чем ближе к концу подходила работа, тем сложнее становилось разбираться в нагромождениях конструкций. Вооружившись металлической пластиной с начертаниями объекта, Шестерня бродил по котловану, взбирался на стены, дотошно сверяя размеры, и педантично отмечая малейшие огрехи. Раздав указания старшим рабочим, что, и как именно поправить, он возвращал проект инженеру, сам же карабкался наверх, уточняя у литейщиков и кузнецов что именно, сколько, и когда должно быть отлито, выковано и доставлено вниз.
За заботами он почти не вспоминал о заказчиках, а если точнее - хозяевах всего вокруг. Лишь когда взгляд случайно натыкался на закованного в панцирь воина, или улавливал в лицах рабочих, кроме обычного утомления, выражение испуга, перед внутренним взором вставал облик, что успел потускнеть, но от того не стал менее пугающим: глубокие, огромные глаза, с пробивающимися языками черного пламени, искрящиеся холодным сиянием камни колец, окутавшие тело, ниспадающие до земли складки одеяния. И голос, настолько холодный и отстраненный, словно принадлежит не такому же живому существу, пусть и с другим оттенком кожи и странными чертами лица, а демону.
Несколько раз Шестерня замечал в отдалении закутанную фигуру, порой, не одну, из чего заключил, что хозяев здесь явно несколько. Однажды, он даже двинулся навстречу, решив напомнить о себе, заодно уточнив детали договора, но, едва подошел ближе, из тьмы соткались двое подземников, перегородив путь копьями, взглянули недобро. Благоразумно рассудив, что вламываться к заказчику через собственных телохранителей будет некрасиво, да и до конца работы осталось изрядно времени, и сказать что-либо, кроме формального "все идет по плану", в сущности нечего, Шестерня отступил.
- Все собираюсь спросить, да руки не доходят... - Шестерня плюхнулся на сложенные штабельком возле домика инженера заготовки, пытливо взглянув на хозяина, ткнул в лежащий на столе чертеж, поинтересовался: - Вот здесь и здесь пометочки. Как я понимаю, некие элементы фундамента...
Инженер, щуплый пещерник с согнутой спиной, мутным взглядом и посеревшим от усталости лицом, отвел глаза от лица собеседника, проследив за его пальцем, произнес:
- Все верно. Фундамент. Что не ясно?
Шестерня взъерошил бороду, задумчиво произнес:
- Не ясно, для чего в и без того прочный грунт металл закладывать.
Инженер скривил губы, поинтересовался:
- А остальное, стало быть, ясно?
- В основном да. - Шестерня кивнул. - В большей или меньшей степени понятно. Но с фундаментом загвоздочка.
Инженер поднял руки, с силой потер лицо, отчего его глаза на мгновенье оживились, но тут же вновь погасли, сказал тоскливо:
- А вот мне ничего не понятно. - Словно испугавшись слов, воровато оглянулся, добавил поспешно: - В том смысле, что работа-то ясна, но вот назначение проекта...
Шестерня покивал, хмыкнул:
- Работа тут ясна даже самому последнему рабочему: бери больше - неси дальше. Но хорошо бы узнать поподробнее, так сказать, понять суть. Избежать неточностей, предупредить ошибки... Ведь зная "что", проще понять "как".
Пронзаемый взглядом собеседника, инженер нахмурился, сдавленно произнес:
- Рад бы помочь, но... это не обсуждается. К тому же я действительно знаю не так уж много.
Шестерня подмигнул, произнес с преувеличенной серьезностью:
- Не обсуждается - и это верно! Как говорится, от знаний - голова болит. Или это про хмель было сказано? - Он на мгновенье задумался, отчего кожа на лбу собралась складками, смешно зашевелилась, но тут же отмахнулся, фыркнул: - Не важно. Главное - вовремя промолчать. А что среди рабочих всякие слухи ходят, так это пустяки. Они ж парни темные, соображают мало, молчат и того меньше. Вот и брякают, что ни попадя. Чего с них взять
Инженер взглянул пристально, сказал, стараясь не выдать охватившего напряжения:
- Что говорят?
- Всякое. - Шестерня отмахнулся. - Говорю же - темнота, деревенщина.
- А все-таки?
- Да что ни попадя. Повторять стыдно. К примеру, фундаментом удивляются. Дескать, и так камень под ногами, так еще и арматуру вбивай. Опять же, формой сооружения недовольны, что больше на гигантскую клеть похоже, чем на что-либо еще. О странных всполохах перешептываются, от которых металл плавится, а люди погибают. Инженера ругают. Мол, место гиблое выбрал, размеры не рассчитал, да и вообще...
- Что вообще? - Инженер побледнел, блеснул глазами.
- С подземниками связался, - произнес Шестерня нехотя. - На золото польстился, своих предал. Много что говорят, но все больше ерунды.
Инженер глубоко задышал, затравленно оглянулся, словно во тьме вокруг затаились недовольные строители, зажав в руках кирки и молоты, и вот-вот выйдут, чтобы вместить переполняющие ненависть и злобу на виновнике. С трудом сдерживая дрожь, инженер поинтересовался чуть слышно:
- А ты, что ты думаешь?
Шестерня привстал, ободряюще хлопнул собеседника по плечу так, что тот от неожиданности присел, шарахнулся, сказал с улыбкой: