Асунсьон какое-то время, казалось, пребывала в нерешительности, затем встала и протянула к нему руки. С поспешностью, которая рисковала разрушить иллюзию, обещанную им, молодой человек крепко прижал к себе эту хрупкую женщину и, вальсируя, увел ее подальше от лампы под розовым абажуром, к краю террасы, туда, откуда лучше было видно звездное небо.
Но когда они очутились возле одной из трех дверей, соединяющих террасу с рестораном, раздался чей-то голос, обращенный к ним:
— Добрый вечер.
Очарование, мигом развеялось, танцующая пара остановилась, и Сантер, отпустив свою партнершу, выступил вперед, вглядываясь в темноту.
Голос угрюмо продолжил:
— Надеюсь, я не помешал вам развлекаться?
— Так это ты? — произнес наконец Сантер, узнавая Перлонжура.
— Тон его был полон упрека.
— Я заскучал, — продолжал Перлонжур, — И вот решил...
* Песня языческой любви.
— ... решил и на нас навеять скуку? Ну все равно, спасибо, что пришел.
Положив руку на плечо Сантера, Асунсьон сказала:
— Я хочу вернуться домой...
— Как вам будет угодно, дорогая. Сейчас я только возьму ваше пальто. Вы, кажется, оставили его на стуле?
— Вот оно, — вмешался Перлоижур.
Да, очарование этого вечера развеялось окончательно! Сантером овладело молчаливое бешенство. Что означало появление друга здесь? Ведь он не говорил ему о своем намерении поужинать в обществе Асунсьон, и тем более, где именно он намерен провести это время?.. Выходит, Перлонжур за ним следит?
Сантер немного задержался, чтобы, как и полагается, отблагодарить метрдотеля за оказанные услуги. Выйдя из ресторана, он увидел, как в каких-нибудь пяти метрах от него Перлонжур поспешно отскочил от Асунсьон.
Сантер с непроницаемым видом быстро спустился по лестнице, обогнав своего друга и Асунсьон, даже не взглянув в их сторону, он открыл дверцу роскошной машины, купленной им совсем недавно:
— Садитесь сюда оба!
Сам же он, терзаемый неистовым желанием что-нибудь разбить, сел за руль.
Глава X
Срочно и лично в руки!
Достав свой чемодан из багажника, мужчина поставил его на сидение. Затем, уже в который раз, выглянул из купе.
Он был среднего роста, коренастый, с крепкими кулаками, бронзовым загаром, очень светлыми волосами, очень голубыми глазами и небольшими, порыжевшими от курения усиками» На висках его были видны проступавшие вены. Одет он был в синий, хорошего кроя костюм и держал в руках плащ-реглан бежевого цвета. На ногах его были белые гетры, на голове — шляпа из мягкого фетра, а в галстуке сверкала бриллиантовая булавка. Словом, налицо были все признаки недавней, но солидной элегантности, той особой элегантности вечно спешащих мужчин и кругосветных путешественников, которые имеют склонность за одни сутки обновлять свой гардероб в первом же порту, где они делают остановку.
Отойдя от окна купе, путешественник взял сигару, аккуратно откусил кончик и закурил. Он несколько раз с наслаждением затянулся, затем натянул перчатки, которые надевал, по-видимому, раза два-три. Ему не удавалось скрыть свое огромное удовольствие оттого, что он ходит, одетый во все новое с головы до ног, держит в зубах дорогую сигару и едет в вагоне первого класса.
Поезд подошел к небольшому, задымленному зданию вокзала, уже окунувшемуся в ночные тени. Открыв дверцу купе, путешественник подозвал носильщика, а затем пошел перед ним по — перрону с видом человека, которого ничто на свете не заставит свернуть с избранного пути. Он все время вертел во все стороны головой, глаза горели восхищением, которое вовсе не вписывалось в его окружение.
Выйдя из здания вокзала, путешественник подозвал такси, однако прежде чем сесть в него, довольно долго еще простоял на тротуаре, окидывая все вокруг восхищенным взглядом. Сев наконец в машину, он пробормотал что-то похожее на:
— Пять лет... Боже, до чего же все быстро меняется!..
Через некоторое время он выразил удивление по поводу того, что машина все еще стоит на месте, и сказал об этом водителю. Тот далеко не любезно ответил, что ждет, чтобы ему назвали адрес...
Путешественник улыбнулся, констатируя, что наряду со столькими изменениями настроение водителя осталось прежним. Назвав одну из лучших гостиниц столицы, он удовлетворенно вытянул ноги и удобно устроился на кожаном сидении. Свое нынешнее триумфальное возвращение он сравнивал с жалким отъездом пять лет тому назад.
Названия улиц, по которым они проезжали, всплывали в его памяти. Вслед за его такси у гостиницы остановилось еще одно. Уверенным шагом он зашел в холл, даже и не подумав оглянуться: человек с таким положением не оглядывается и не смотрит по сторонам, входя в первоклассную гостиницу.
Он потребовал для себя лучший номер. И управляющий, по долгу службы обязанный хорошо разбираться в людях, дал ему ключ от требуемого номера, не вдаваясь в какие бы то ни было рассуждения, раскрыл перед ним регистрационную книгу постояльцев.