Человек, служивший проводником инспектору и его спутнику, неожиданно остановился:
— Вот этот, — сказал он, приподнимая покрывало.
— Я искренне огорчен, — начал было месье Ване. Однако Сантер, отстранив его, жадным взором впился в труп. Он увидел вздувшийся живот, крайне изуродованное лицо и голову, превратившиеся в месиво из раздробленных костей и рваных кусков мяса.
— Какой ужас! — невольно вырвалось у Сантера.
На груди синела та самая татуировка, которую Жернико показывал им с Асунсьон в тот трагический день своего возвращения
CY 1. 112 ^ AS. 0+113 = 4
— Ну что? — спросил месье Ванс. — Я не ошибся?
— Погодите... — ответил Сантер.
Он искал еще одну примету, ту, о которой знал лишь он один...
Ему припомнилось, как Жернико, сидящий между ним и своей невестой, распахивает на груди рубашку, как он сам избегает взгляда Асунсьон из-за той, второй татуировки, которая словно змея извивалась к левой подмышке.
Склонившись над трупом, он сразу увидел выделяющиеся на бледном теле сине-фиолетовые буквы: ФРИДЕ НА ВСЮ ЖИЗНЬ.
— Да, это он! Это Жернико! — уверенно произнес Сантер.
Глава XIV
Посмертное обвинение
Если бы наравне со стилями Людовика XV, Ренессанса и Директории существовал бы еще, так сказать, «Безликий стиль», то кабинет месье Ванса был бы самым ярким его воплощением. Войдя в него, вы увидели бы тянущиеся вдоль голых стен ряды папок, разделенные двумя большими «голыми» — без занавесок — окнами, маленький столик с пишущей машинкой, два стула для посетителей, обычный письменный стол и такое же обычное кресло. Вот и вся мебель. Настольная лампа, освещающая ночами бювар детектива, была, как и все подобные лампы, с зеленым абажуром, и вообще все предметы, вплоть до корзинки для бумаг, были похожи на подобные им предметы.
Месье Ване как раз предавался глубоким раздумьям, когда в его кабинет постучал дежурный и протянул визитную карточку Сантера.
Детектив все рассуждал над порученным ему делом, ни на йоту не прояснившимся со времен совершения первого преступления. Таинственные и трагические события истекших двух недель, разумеется, вызывали бесчисленное множество гипотез, некоторые из которых, казалось, подтверждались серьезными доказательствами. Не останавливаясь пока что окончательно ни на одной из них, он отметил множество заслуживающих интереса деталей и сделал множество пометок, тщательно хранимых им в тайне. Однако все это, как он уже сообщил об этом однажды Сантеру, еще больше запутывало дело. И все же инспектор не сомневался, что подобные находки в один прекрасный день все-таки помогут ему докопаться до истины. Сейчас же он не мог позволить себе забыть, что несколько человеческих жизней находится в опасности, и не просто в опасности, а в смертельной. Временами его охватывало сильнейшее отчаяние, и он признавался самому себе в собственной беспомощности, в невозможности оградить эти жизни от опасности. Что могут значить сейчас все эти сомнения и подозрения? Они не в силах помешать таинственному убийце в определенный час нанести очередной смертельный удар. Если же попытаться его задержать, то это произойдет не ранее, чем он попытается завладеть плодами своей кровавой работы. Вот тогда-то он сам и обнаружит себя...
А пока что полиция не располагает ни одной мало-мальски правдоподобной версией. Просмотр материалов следствия, проведенного после свершившейся трагедии на «Аквитании», был чисто формальным и не принес никаких результатов... Впрочем, возлагать на это какие бы то ни было надежды было бы просто ребячеством. Отсутствие свидетелей и хоть каких-то минимальных улик при похищении Жернико, мешало следствию продвинуться вперед. Наконец тело нашли, однако проследить путь, по которому оно попало в канал, не представлялось возможным. Единственную ясность внес эксперт судебной медицины, сообщив, что, судя по степени разложения трупа, тело было брошено в канал вскоре после его похищения из квартиры Сантера, возможно даже на следующий день. Что же касается убийства Нестора Грибба, то оно, несомненно, было совершено убийцей-профессионалом высокого класса. Инспектор Воробейчик попробовал проследить путь, избранный убийцей при бегстве, а именно: он сам поднялся на крышу, обследовал соседние здания, приоткрывал слуховые окошечки, заглядывал в них, забирался на чердаки, опрашивал соседей. Однако... все впустую...
— Пусть войдет, — сказал месье Ване дежурному.
Мгновение спустя, твердым и быстрым шагом в кабинет вошел Сантер. У него был вид человека, принесшего важные известия.
— Мы здесь одни? Нас никто не подслушивает? — шепотом спросил он.
— Да, — лаконично ответил месье Ване на его первый вопрос и «нет» — на второй. — Вы можете говорить нормальным голосом.