— Лиза, не надо экстрима, — сказал Ахлябин. — Ди, между прочим, совершенно права: мы должны быть обычными и естественными.
— Ну да! Как будто ничего не произошло, высокомерно вскинула голову Елизавета.
— Произошло. Страшное. Но жизнь то продолжается. Даниле как-то нужно дальше жить, — по-прежнему тихо продолжила Ди. И наша задача — его поддержать, Чтобы он не перестал верить в собственное будущее.
— Вот тут я с тобой согласна, — подкрепила энергичным кивком свои слова Марфа. — А со Смирновым ты, Клим, действительно молодец, — наконец признала она. — По делу его закатал в уроды.
Клим, просияв, выпрямился во весь рост, однако лавры триумфа ему довелось пережить лишь на мгновение. Раздался звонок. Друзья поспешили в кабинет химии, где им предстала впечатляющая картина. Возле кафедры, вцепившись в злополучную бутылку кока-колы, замерли в стойке Колька Смирнов и химичка Галатея Зариповна. Колькины щеки пылали. Лицо химички, напротив, было белее мела. Ее тонкие губы вытянулись в едва различимую ниточку, тяжелые черные с проседью волосы растрепались и выбились из обычно с большой тщательностью сооруженного пучка. Вокруг мелкой рысцой суетливо метался Серая Харя.
— Отдай! — выкрикнула учительница, резко дергая на себя бутылку.
Могучий Смирнов сдаваться не собирался. Шумно сопя, он мертвой хваткой держал свою собственность.
— Не имеете права! — предпринял он жалкую попытку давления на учительницу.
— Наоборот, имею, и полное, — с усилием пропыхтела она. — Родительский комитет единогласно постановил сделать нашу школу зоной, свободной от сладкой газировки и фаст-фуда. И наделил нас, коллектив педагогов, функцией контроля. — Говоря это, Галатея Зариповна ни на мгновение не оставляла попыток завладеть объектом спора.
— Но мы… — Харя еще быстрее замельтешил вокруг, словно рефери возле боксеров, сошедшихся в клинче. — Мы принесли ее совсем не за этим. Не для того, чтобы пить. Специально хотелось на химию… к вам. Эксперимент показать. Надеялись, вы объясните, в чем дело…
— Харитонов, выражайся яснее, — перебила учительница, по-прежнему не уступая противнику бутылку. Колька шумно сопел от натуги и тоже не сдавался.
— Ну, этот… эффект необычный продемонстрировать, — вентилятором суетился Серега. — Дайте бутылку и сами увидите. Очень простенько, но впечатляет. Ну можно, Галатея Зариповна? — заканючил он.
— Бери, — с сомнением, но все-таки разрешила учительница и медленно разжала пальцы.
— Давай сюда, Колян, — решительно выхватил из рук друга запрещенный напиток Харя. — Вот, — продемонстрировал он баллон всему классу. — Обычная стандартная бутылка. Еще не вскрывали. — Харитонов порылся в кармане. — А это конфетка. Мятная. Тоже обычная. Теперь глядите. Открываю. — Он свинтил крышку с баллона. — Кидаю конфетку внутрь. И закрываю.
Весь класс, включая учительницу, сосредоточенно следил за манипуляциями с бутылкой. Харя преобразился. Волна гордости захлестнула его. Вот как человек с головой на плечах может любой облом повернуть в свою пользу! Только что в панике искал выход, ужом извивался, чтобы скандал с химичкой не вышел, а теперь вроде выдвинулся в героя дня. Судьба она штука такая! Ее, главное, вовремя за хвост поймать. А там уж держи и не отпускай. Ну теперь-то от Галатеи им с Коляном наверняка по пятерке обеспечено. Что характерно, даже Лизка на него смотрит!
В Каретникову Серая Харя был давно и катастрофически безответно влюблен. А вдруг именно сейчас и наступил момент истины? Девчонки, известно, любят сильные ощущения, а эксперимент-то потрясный. На бледно-зеленых щеках Харитонова выступил румянец. Он мог поспорить с кем угодно, что Лиза сегодня согласится пойти с ним куда-нибудь после уроков…
— Харитонов! Что встал столбом? — диссонансом вторгся в его мечты резкий окрик химички. — Может, соблаговолишь наконец показать, в чем заключается ваш эксперимент? — Она скептически посмотрела на вновь закупоренную бутылку. — Или он уже завершен? Конфетка там растворилась, что ли? Очень интересно. Достойное научное открытие… Впрочем, что еще можно ждать от тебя и от Смирнова? — иронично добавила она.
Класс отреагировал разочарованным гулом. Лиза вообще отвернулась к Марфе и, брезгливо наморщив переносицу, начала ей что-то нашептывать. Пьедестал под Серегой закачался. Часто-часто моргая, он растерянно следил за бутылкой. Похоже, с ней совершенно ничего не происходило. Но ведь должно! Должно!
— Нет, нет, — снова засуетился Харя. — Сейчас ускорим. — И он несколько раз энергично встряхнул бутылку.