Девочка пожала плечами. Подняла корягу, на которой сидела до сих пор и со всех сил швырнула ее в сторону развалин. Оттуда немедленно высунулось нечто темное и длинное, подозрительно похожее на мохнатую лапу, и затащило добычу под камни. Послышался хруст, будто кто-то и вправду стал перемалывать деревяшку на муку.
- Пасибычки! – обрадовалось существо. – Э-э-э, ну, и еще эти твои ловушки.
Вдруг его взгляд упал на угли.
-
Горелики! Горелики!
Существо подпрыгнуло на месте и ринулось к огню, на ходу выпутываясь из веревок. Палатка рухнула. Оно стало, пританцовывая, вертеться вокруг костра, так и норовя сунуть в огонь свои длинные, волосатые пальцы.
-
Тыщу лет не ел гореликов!
Тут только девочка заметила, что ее ужин превратился в угольки. Хлеб и сыроежки упали в огонь. Она вытащила палочку с пережаренным хлебом и обгорелой сыроежкой и вручила ее лохматому.
-
Пожалуйста, - она на всякий случай отодвинулась подальше к сосне, где валялась палатка с «ловушками».
Существо зажмурилось от удовольствия. Оно стало, причмокивая и чавкая, поедать угощение. На шум, сопя и нюхая воздух, из-под развалин вылезла еще одна фигура, такая же лохматая, только намного тоще и больше - рыхлая и неуклюжая. Фигура замялась у развалин. Благодаря отблескам костра было видно, как ее толстые губы что-то взволнованно шепчут.
-
Моя мламфая фефтвичка, - с набитым ртом промямлило существо и энергично замахало рукой, - Здесь есть горелики.
Пухлая фигура робко, бочком пододвинулась к огню и уселась на камень. Братец протянул ей крохотный черный уголек, и она с большой осторожностью положила его в рот, словно это была драгоценная жемчужина.
-
Давненько в деревне не было пожара! – пожаловался мохнатый. – Мы страсть как любим горелики. Бабулечка говорит, раньше жизнь была куда сытнее - много людей, много пожаров.
-
Да уж, точно, скука смертная, - пробормотала девочка, наблюдая, как ее странные гости ужинают.
Существо обернулось посмотреть, не слышит ли его кто, и шепотом добавило.
-
Все изменилось. С тех пор, как бабулечка взобралась на мост и топнула ногой… Из-за того, что дедулечка поленился вынести мусор после именинной пирушки. Эй, дедулечка!
Большой мшистый валун, что удерживал обрушившиеся половинки моста, заворочался и издал душераздирающий вздох. Теперь при свете луны девочка вполне отчетливо могла различить некое подобие физиономии с глазами, прикрытыми тяжелыми веками.
Братец отряхнул лапы и кивнул на палатку, которая даже в темноте смахивала на скомканный застиранный носовой платок.
-
Может, хотя бы это спалим? В честь праздничка?
Не успела девочка возразить, как из-под развалин послышался шум, земля вздыбилась, и из образовавшейся норы вылезли взрослые. Одна из них, напоминающая огромную бочку, покрытую мехом, взвизгнула.
-
Дети! Кто из вас должен был лезть в трясину за начинкой?
-
Она, - старший, не раздумывая, ткнул пальцем в сестру и хихикнул, - у нее ноги больше.
Сестричка одарила братца печальным, затравленным взглядом. Ничего не ответив, продолжая шлепать губами, она поднялась с камня и послушно поплелась к болоту, куда девочка и сама не раз ходила, чтобы поглядеть на головастиков. Заметив человека, бочка испуганно попятилась и схватила своего спутника за лапу.
-
Доброй ночи, раз уж так получилось, - тихо промолвил тот.
Худой, горбатый и порядком облезлый, он едва доставал супруге до плеча. Громадина стала нервно трясти мужа за руку.
-
Мы не должны разговаривать с людьми, - взволнованно зашептала она, - мы должны их пугать.
Бочка вскинула руки и состроила угрожающую рожу.
– У-у-у, - нерешительно взвыла она.
Девочка скептически улыбнулась. А мохнатое существо, которое явилось первым, покатилось со смеха.
-
Мам, не позорься. Она не боится.
-
Что правда, то правда. Теряем квалификацию, - вздохнул папаша, подбираясь к огню. – Что-то я такое краем уха слышал про горелики? Ты, конечно, оставил родителям по кусочку?
-
Э-э-э… - лохматый растерянно оглядел свои пустые лапы.
Девочка принесла из палатки полбуханки белого деревенского хлеба, припасенного на завтрак. Она аккуратно покрошила его на кусочки и нанизала их на палочку. Странная семейка наблюдала за ее действиями с нетерпеливым ожиданием.