- Будем, – хрюкнула из-за спинки Хелен.
Нервный хохот эпизодически разбирал девушек до самых дверей паба.
- Куда я попала? – прозвучал панический вопрос Галатеи.
Клейморы забились в тесную гримерную, толкая друг друга у единственного зеркала. Зеркало максимум претендовало на то, чтобы в него мог нормально смотреться один человек, а не пять. Сильверстайн в это время осматривала помещение и в бардаке и возне участия не принимала. Волею случая вышло так, что дива миновала участи многих начинающих групп давать свои концерты в клубах и пабах, а сразу была подписана на раскрученный проект и потому не ведала, что кроме отдельных гримерных бывают еще и общие.
- Галатея! – позвала девушку Мирия, – Ты чего там слоняешься, готовься, нам выступать скоро!
- Наше Величество просто в шоке, – с застывшим лицом монотонно произнесла вокалистка.
- Во, ты вот так на сцену с таким лицом и выходи, – посоветовала Хелен.
Что не говори, но Галатея сейчас действительно была подобна ледяной статуе.
- Главное совсем не застынь, – сказала Денев, – а то придется тебя выносить, а ты вон какая дылда.
- Это я дылда?! – очнулась дива.
Реакция на вполне резонное замечание (в вокалистке было 185 полноценных сантиметров роста), последовала гневная и незамедлительная. Давя своим авторитетом, девушка заставила признать остальных, что это не она дылда, а все остальные шмакодявки мелкие. Шмакодявки побухтели но успокоились и признали, что это так. Хотя было спорно – Мирия, Джин, Хелен, Денев – 175 см и только Клэр 170 см.
В дверь робко постучали и, услышав согласие на вход, внутрь втиснулся хозяин паба.
- Дамы, все готово, начинаем через двадцать минут, – коротко доложился он и исчез за дверью.
Дамы пришли в неописуемый по действию экшн. Кто распевался, кто вспоминал проигрыши и все наперебой интересовались друг у друга, кто занимается установкой аппаратуры. За качество музыки волноваться не приходилось. Клейморы, как истинные музыканты, таскали за собой, куда бы то ни было, килограммы своей техники.
Впрочем, нервничали напрасно. Мирия, вернувшаяся с разведки пока еще пустого паба, доложила, что все, что можно было достать уже установлено и готово к использованию. Время до начала пролетело как песок сквозь пальцы, и пора было двигаться к сцене.
- Ну, обнимемся, – весомо призвала Галатея группу к традиционному ритуалу перед выходом.
В зале царил приглушенный свет, а сцена и вовсе была во тьме. Народу в паб набилась уйма. Еще бы, данное заведение славилось своей традиционной программой, ведь на рождественские выступления сюда приглашались лучшие группы из окрестных городов, а иногда жаловали своим присутствием и из Глазго и Эдинбурга. Но никто и не подозревал, какой сюрприз их ожидает на этот раз.
Хозяин паба, стоя на сцене в узком кругу света, поздравил всех с праздником, пожелал счастливого рождества и попросил приветствовать группу.
Многие из пришедших начали скандировать традиционное: «Кто?»
Гостям никогда не сообщалось, кто именно будет выступать. Это конечно было немного рискованно, но хозяин каждый раз угадывал с исполнителями, в первую очередь консультируясь у своей дочери.
Вместо ответа на сцене вспыхнул синеватый прожектор, очертив небольшим кругом света, замершую, словно статую, Галатею, которая пока без сопровождения музыки запела:
Я так жестоко устроена
Моя кровь как лед
Взглядом я убить вольна
Твои боль и ощущения…
Публика замерла, не веря своим глазам.
Но вот луч света перекинулся на Денев, которая отстучала свое короткое вступление. Следом вспыхнули уже два прожектора, явив лид- и ритм-гитаристок. Вступили басы и клавиши, и свет перекинулся на Джин и Мирию. Потом опять тишина, сцена окуталась во мрак, вдруг лучи прожекторов заметались, а потом ярко вспыхнули, сначала ослепив посетителей и явив в белоснежном сиянии всю группу, которая разом включилась в работу.
Собравшиеся в зале взорвались восторженными криками.
Ты хочешь любить меня,
Но лучше тебе меня не трогать,
Ты хочешь держать меня,
Но чувства твои говорят тебе: не смей!
Музыка набирала ритм, становясь все более жесткой. Галатея окончательно впала в образ, вскинула вверх руку, и на сцену посыпался снег, на вид совсем как настоящий. Клэр исполняла тяжелейшую по сложности соло партию, пока Джин медленно приближалась к ней.
Хелен руководила действиями коллег.
- Джин, давай быстрей, ты все же не умирающий лебедь. Клэр, тяни дольше.
Клэр, и так шалеющая от собственных усилий, только неосторожно заметила:
- Если наша дива сейчас не прекратит голосить, у меня пальцы сломаются.
- Эй, Галатея, давай заканчивай, – попросила Джин, еле плетущаяся по сцене.
Галатея обернулась назад и так грозно посмотрела на согрупниц, что басистка чуть не запнулась о провод. И словно издеваясь и мстя за недавнее унижение, дива продолжила петь, беря ноту все выше и выше, демонстрируя не только силу своего голоса, но и какую-то сказочную силу легких.
Но вот и так затянувшаяся партия вокалистки подошла к концу. Свет снова стал слабым, постепенно и вовсе затухая, концентрируясь только на Джин и Клэр. Музыка вновь успокоилась, давая время передохнуть.
Бас-гитаристка опустилась на колено перед лид-гитаристкой, что при наличии гитары в руках было непросто. А дальше возникла заминка, потому-как обе девушки посмотрели друг другу в глаза. И эти взгляды были красноречивей всех сказанных слов, которые могли бы прозвучать. Так они и смотрели друг на друга, боясь пошевелиться.
- Розу, дари розу! – раздался панический шепот Хелен, пытавшейся не выдать своего голоса сквозь слабую мелодию.
Джин, словно в забытье потянулась рукой за пояс, доставая цветок, хитро спрятанный за ремнем и коловшим спину своими шипами. Она медленно протянула алую розу Клэр. Принимая подарок, девушка случайно дотронулась до пальцев подруги…
И без того слишком длинную паузу нарушила Галатея, подлетев к коллегам, под вдруг разом набравшую мощь музыку, она резко дернула басистку, увлекая ту в сторону. Лид-гитаристка, выйдя из странного транса, ошарашенно посмотрела на подарок в своих руках, и неловко улыбаясь, примостила розу к стойке своего микрофона.
- Ну вы и дали, вам бы в кино сниматься, – заметила прошедшая рядом Хелен, – давай, включайся.
Клэр отогнала от себя последние остатки оцепенения…
Дальше обходилось без неловких пауз или конфузов, хотя бас и лид-гитаристка иногда бросали друг на друга любопытные взгляды, немало смущаясь, если делали это одновременно. Концерт длился дальше, публика наслаждалась рождественским подарком, да и сама группа была в ударе.
Так дошли до песни «Раж-кураж». И перед ней клейморам потребовалось некоторое время, дабы перенастроить аппаратуру и дать время на доводку спецэффектов.
- Мирия! У меня пудра сейчас вся осыплется, подправь, – попросила Галатея, пока вся группа толпилась за кулисами.
- Дайте выпить! – взмолилась Хелен.
Кто-то сунул ей в руки стакан с виски, который девушка разом и махнула.
- А-а-а! – удовлетворенно, протянула она, – Была, не была! Клэр! Дай я вступление исполню.
- Исполняй, – согласилась вечная спорщица, которая сейчас была очень занята тем, что меняла струны на гитаре.
- Девочки, – осмелела ритм-гитаристка, – В проигрыше дайте мне минуты три.
- Ты чего хочешь? – спросила Мирия, подправляя грим Галатее.
- Джигу.
- А ты умеешь? – удивилась Денев.
- Я из Ирландии, у меня это в крови. Мелодия как раз на ирландский манер, только ты затихни на минутку, ок?
- Ок.
- Дайте еще выпить!
- И мне! – вдруг потребовала Клэр.
- Ты-то куда? – спохватилась было Мирия, но поздно, лид-гитаристка резво опустошила свой стакан и покраснела.
- Время, идем, – напомнила Джин, и группа двинулась на сцену.