Выбирались долго, случившаяся на второй день непогода очень сильно подкосила. Тёплых и непромокаемых вещей ни у кого не было, с поиском укрытий тоже не повезло — вскоре после начала дождя стало всё равно, под деревом стоишь, или нет, лилось везде одинаково. Поспать удалось совсем немного, прямо на земле, пока небеса ещё не разверзлись. После же пришлось прилагать все усилия, чтобы не околеть от холода. Сначала, прижавшись друг к другу, они пытались хоть как-то согреться, следуя принципу, что один индеец под одеялом замерзает, а двое — нет. Одеяла при этом, понятное дело, у них не имелось. Когда немного посветлело — решили отправиться дальше в путь, согреваясь в процессе ходьбой.
Холод и снег оказались следующим испытанием. Стало совершенно очевидно, что останавливаться нельзя — это стало бы равносильным гибели. И они шли и шли дальше, несмотря на то, что сил не оставалось и дико хотелось есть. Долго было даже не найти места, чтобы ненадолго остановиться передохнуть… В конце концов, под вечер вторых суток блужданий, они нашли хоть какое-то прибежище в корнях вывороченного дерева. С трудом заставив себя насобирать мокрых веток, чтобы не спать прямо на голой земле, они отрубились там. И, наверное, можно считать чудом, что смогли потом проснуться, хоть и сильно простуженные и ослабленные.
Потом потеплело, распогодилось, и стали донимать тучи кровососущих насекомых, от которых было не спастись нигде. Мошкара бросалась в лицо, лезла в нос и уши, волдыри покрыли все открытые участки кожи. Это было настоящей пыткой, учитывая крайнюю степень измождения Веры и её спутника. Ещё и лес со временем начал пугать — он оказался наполнен жуткими звуками, треском, скрипом, уханьем, как любят показывать в фильмах, постоянно казалось, что кто-то смотрит в спину. Но они брели всё дальше и дальше… И после долгих дней блужданий столкнулись наконец с людьми, с разведчиками "поселковых".
Те быстро доставили найдёнышей к себе на базу, где их худо-бедно обогрели и накормили, дали каких-то таблеток. Сам Главный контролировал процесс. Тогда казалось, что это в нём говорит просто человеческое участие и желание помочь… Но, как вскоре оказалось, мотивы у такого поведения оказались совершенно другие, гораздо более корыстные.
Но вначале Вера совершенно искренне была благодарна этому человеку, который с уверенным видом командовал своими подчинёнными, которые выгляделии потерявшимися и растерянными. Именно он, так как никого соображающего в медицине вокруг не оказалось, выбрал какие именно лекарства дать найдёнышам. Он обеспечил их жильём и теплом, выделив квартиру в двухэтажном деревянном доме и обеспечив дровами для печки. Он распорядился принести поесть и тёплой одежды…
— Ну давайте, приходите в себя. Привыкайте, обживайтесь. Только, сразу предупреждаю — жизнь у нас тяжёлая, придётся работать. Кормить за так никто не будет. Окажетесь полезными — всё у нас сложится хорошо.
И тогда Вера, несмотря на полное истощение, моральное и физическое, постаралась улыбнуться этому человеку — олицетворению своего спасения. Потом она много раз проклинала себя за это, считая, что не улыбнись она тогда — всё сложилось бы иначе.
— Мы отработаем, и постараемся быть полезными вам, — сказала девушка, за них обоих. И даже эта фраза, как она поняла потом, прозвучала в какой-то мере двусмысленно… Главный же просто хмыкнул и ушёл. Но — потом возвращался, проведать и узнать как дела, и делал это вновь и вновь. Вера не видела в таком внимании ничего предосудительного… Пока в какой-то момент они не остались наедине, и дядька просто и без обиняков не потащил её в постель.
Сопротивляться оказалось бесполезно — силы были слишком не равны. Взывать к голосу разума — тоже. Главный тогда уже чувствовал себя вполне комфортно, вместе с прикормленными приспешниками узурпировав власть в общине, слов отказа он не воспринимал. Поняв, что добром получить своё не получится — ни секунды не колеблясь и совершенно не расстраиваясь по этому поводу, этот человек перешёл к насилию.
Широко афишировать свои забавы царёк крохотного государства всё-таки ещё не решался, и старательно затыкал своей жертве рот. Но Витя всё же услышал сдавленные и приглушённые крики, прибежал на помощь… И ничего не смог сделать. Ведь Главный стал вожаком стаи не на пустом месте, и старательно собирал с остальных "дань", используя её на своё усиление. Кстати, для улучшений он забирался в свою ячейку в Казарме и запирался там — чтобы, пока будет беззащитен, никто не пробрался и не расправился с ним…
А потом Веру держали, а Витю били. Жёстко, без тормозов, чувствуя себя совершенно безнаказанными и пьянея от крови. И "слегка" перестарались. Девушке с этого момента стало просто всё равно. Ей казалось, что свои последние слёзы она пролила над телом своего друга, почти брата…