Аня стала рассказывать обо всём, ничего не утаивая: о том, как всегда привлекала Галкина, стараясь ему во всём помочь, и как он начал уже исправляться. Только творится с ним что-то неладное: то катится вниз, то опять увлекается разными делами. А сегодня она сделала ему замечание, и получилось совсем плохо: нагрубил, убежал, обрызгал! Не сумела она к нему подойти, а теперь неизвестно, что будет дальше, — грозился всё вообще забросить.
— Постой, Анютка, постой, — прервал Фёдор Семёнович, слушавший очень внимательно. — Тут мне что-то не всё понятно. Выходит, вашему Галкину замечание сделать нельзя?
— Видишь ли, дедушка… Мы втягивали его в звено, втягивали…
— И что же?
— А если теперь он снова отколется?
— Почему отколется?
— Ну, не понравится что-нибудь! Я его немножко задела — и то!
— Вот и выходит: не задень, не затронь! Хотите исправить человека, а ты собираешься от критики его оберегать…
— Ничего я не собираюсь, но с ним можно только по-хорошему.
— А разве я говорю, что критиковать надо по-плохому? Что-то мудришь ты, Анютка…
— И ничего не мудрю! — голос у Ани зазвенел и задрожал. — Всё-таки я получше твоего знаю, какой у этого Галкина характер.
Фёдор Семёнович пристально посмотрел на внучку.
— Это конечно, — сказал он. — Возможно.
И замолчал.
В квартире опять установилась тишина.
Аня взяла учебник, но, глядя в него, не разбирала ни одной строчки. Как досадно, что она не сдержалась и чуть ли не в первый раз в жизни нагрубила дедушке! Только зачем он сам спорит о том, чего просто не знает! Ведь она твёрдо убеждена: всё обстоит именно так, как она говорит. С Галкиным надо вести себя по-особому! Уж если после её маленького замечания он пригрозил ни за что больше не браться и так рассердился, что обрызгал её из лужи, значит очень легко его совсем отпугнуть, оттолкнуть от звена, растеряв даже то, что достигнуто. А этого ей совсем не хочется! И она ничего не мудрит, как считает дедушка. Скоро он сам это увидит.
— Дедушка…
— Да?
— А папа с мамой долго ещё из театра не придут?
— Долго.
— Дедушка!..
— Ну?
— Спокойной ночи!
— Спокойной ночи!..
Всё-таки непривычно уходить из комнаты, не договорившись с дедушкой до конца. До сих пор у них всегда и во всём совпадали взгляды, а вот сегодня — тоже впервые в жизни! — Аня пренебрегла дедушкиным советом.
Глава 29. Серьёзный разговор
Собирать лом в зайцевском доме Галкин так и не пришёл.
Олег Возжов сообщил, что у него Галкин тоже не был и реек они не сделали.
— Может, чертёж машины доканчивает, — предположил Зайцев.
Но и чертежа Галкин в школу не принёс.
Маша Гусева спросила у него, почему он не явился собирать лом, но он только засмеялся и повернулся к Эдику Зайцеву:
— А много собрали?
Зайцев сконфуженно промолчал.
Это была его затея — обойти квартиры в их доме. Он думал, что за один обход можно раздобыть целую тонну металлолома — квартир ведь сто! Но он просчитался, не учёл, что почти в каждой квартире есть ученики, которые, конечно, сами давно унесли из дому всё железное и медное старьё. Поэтому женщины-домохозяйки встречали ребят, сочувственно улыбаясь, но отрицательно покачивая головами.
Только в нескольких квартирах посчастливилось заполучить прохудившееся ведро, небольшую сковородку с отколовшимся краем и прогоревший совок.
А в третьем подъезде из-за спины открывшей дверь женщины выглянул ухмыляющийся мальчишка.
Когда Маша объяснила женщине, в чём дело, и женщина ответила, что у них, к сожалению, ничего нет, мальчишка крикнул:
— Погоди, мама! — и убежал.
Женщина тоже ушла, а ребята послушно стояли на лестничной площадке. Через некоторое время опять выглянул мальчишка, что-то высыпал в руки Маше и со смехом захлопнул дверь. На ладони у Маши оказалось пять заржавленных перьев. Эдик хотел тут же ворваться в квартиру и отлупить насмешника, но девочки удержали его, взяли и высыпали перья в почтовый ящик.
Большого успеха, как видите, хождение по квартирам не имело, но разве дело в количестве собранного металла, если речь идет о дисциплине? Договорились собирать вместе — значит, надо было прийти!
Так Галкину и разъяснили, но он ответил, что не мог, и всё!
— Не мог, не мог! — передразнила Маша. — Ты только безобразничать можешь!
— Кто это безобразничать, кто? — засверкал глазами Галкин.
Атмосфера явно накалялась.
— Подождите, ребята… Нельзя так! — проговорила Аня.