23 сентября 1981 г., воскресенье, г. Ленинград
- Ну, что там у тебя стряслось?
- С Лорой худо дело. Пропадает девка совсем. Ты ее помнишь? Это моя палатная сестра.
- Еще бы не помнить. Наркотиками баловалась.
- Добаловалась. Бросить уже не может. И, в общем-то, не хочет. Какие-то компании у нее появились странные, посторонние в ее дежурство в отделение приходят. Попробовал с ней поговорить, она сначала отмалчивалась, а потом вдруг мне Сахиба припомнила.
- Ахундова?
- Его самого. Мол, где он, куда пропал, обещал, говорит, мне кое-что привезти и не привез. Ну, я ее в лоб и спросил: он тебе омнопон обещал? Она так же в лоб мне и ответила: морфин, ампулированный однопроцентный, Спросила еще, может, я на кого-нибудь выпишу?
- Ну, а ты что?
- Ну, что. Накричал на нее, конечно. И выписал, Она при мне же и укололась. Что-то надо с ней делать, Саша. Знает она много, а вот язык, судя по всему, ей держать за зубами становится невмоготу,
- Морфин, говоришь, любит? Ну-ну. Внутривенно? Колет хорошо?
- Колет классно. Она вообще медсестра экстра-класса. Я ее поэтому к себе и взял. Руки у нее золотые.
- Да? У нее и мордаха - экстра-класса. Ну да ладно. Фотография ее у тебя есть? Хорошая?
- Нет. Адрес ее домашний я взял, телефон. А фотографии у меня нет.
- Юра, ну за кого ты меня держишь? Неужели ты думаешь, что у меня ее адреса нет? И фотографии? Но фотография у меня старая, как у нее в паспорте. А мне нужна свежая. Да какие проблемы с этим? У тебя же тесть - фотохудожник, каких поискать. Ты ему скажи, что ко Дню медицинского работника хочешь сделать какой-нибудь красивый стенд с фотографиями лучших работников отделения. Я думаю, он тебе не откажет. Привезешь его на работу, он их отщелкает, и все дела. Как тебе такой вариант?
- Я думаю, он согласится.
- Ты уж его уговори. Как только фотография будет готова, сам понимаешь, чем скорее - тем лучше, позвонишь мне в Москву. А фотографию оставишь в чистом конверте вечером в тот же день у себя на столе, на работе. Ее оттуда заберут.
- Каким образом?
- А это Не твоя забота.
28 сентября 1981 г. (по телефону)
- Кстати, фотографии получились очень удачные, Натан действительно великолепный художник - из любой мымры красавицу сделает.
- Но хоть похожа?
- Спрашиваешь! Никакой ретуши. Просто удачно выбран ракурс...
4 октября 1981 г., г. Ленинград
В этот день у Ларисы Семиной было много работы, и ей пришлось задержаться в отделении. В клинике ждали приезда съемочной группы телепередачи "Здоровье", и Юрий Романович попросил весь медперсонал "вылизать" отделение до блеска. Несмотря на то, что во владениях доктора Орлова и без того всегда был порядок, экстренное мероприятие по наведению марафета в отделении задержало Ларису часа на два. Торопиться, собственно, ей было некуда. Почти две недели она пребывала в состоянии очередного затяжного конфликта с мужем. Сергей собрал вещи и уехал к маме на Гражданский проспект. И в этот раз она просила его остаться, и в этот раз он опять сердито говорил: "Выбери, наконец, что-нибудь одно: или я, или шприц". А выбирать не хватало сил.
Наркотики с каждым днем доставались все труднее, и это пугало, потому что одной ампулы на день Ларисе уже не хватало. Она рассчитывала "скроить" что-нибудь сегодня, но в связи с генеральной уборкой старшая сестра устроила проверку всей наличной аптеки и сверила все назначения. Единственная надежда оставалась подкатиться к заведующему отделением, но Юрий Романович во второй половине дня был совершенно неуловим. А когда Лариса поймала его с группой врачей в коридоре, он довольно холодно прервал ее.
- Вы разве не видите, Лариса Николаевна, я занят. Подойдите попозже.
Одним словом, решить свою проблему на работе Лариса не смогла.
Можно было бы, Конечно, поехать к "Ольстеру", на угол Невского и улицы Марата. Там Ларису знали и дали бы ей дозу даже в кредит. Но потом пришлось бы идти куда-то, неизвестно где ночевать, а завтра надо было быть на работе в полном порядке.
Все это думалось Ларисе по дороге к трамвайной остановке. Но дойти до нее она не успела.
- Извините, Лариса? Лариса обернулась и увидела симпатичного незнакомого мужчину лет тридцати. Она вопросительно взглянула на него.
- Лариса, простите, вы меня не знаете, но я очень надеюсь, что вы мне поможете. Мне посоветовали обратиться именно к вам.
- Кто посоветовал? Кто вы такой?
- Вы знаете Кирюшу Херувима?
Кирюшу Лариса знала. Именно у него она и собиралась занять дозу, если бы поехала к "Ольстеру".
- Ну, предположим, - осторожно ответила она.
- Так "предположим" или знаете? - тон незнакомца стал жестче.
Лариса поняла, что надо отвечать более определенно.
- Знаю. И что?
- Вы ведь медсестра?
- Да, медсестра
- Живешь тут рядом. У тебя "машинка" дома есть? - спросил он, переходя на "ты". - С другом я приехал, его переломало всего. "Стекла" у нас вагон, а "машинки" нет. Разбил он. Поехал к "Ольстеру". там сегодня только один Херувим. А он, сама знаешь, на "колесах" сидит. Вот он мне тебя и присоветовал. Хорошая, сказал, девочка, и вроде бы на "подсосе" сейчас. Дашь ей пару доз, и все будет в порядке.
Перспектива была очень заманчивой - получить наркотик, да еще две дозы, и при этом никуда не надо ехать! Но Лариса опасалась незнакомца. У нее было, железное правило: никогда и никого из наркоманов в дом не приводить. Первый раз ее очень напугал симпатичный московский "следователь" уголовного розыска. В прошлом году Лариса поехала с подругой в Москву "прошвырнуться". В последний момент она прихватила с собой несколько ампул промедола - вдруг денег не хватит. А Херувим говорил ей, что на Черемушкинском рынке всегда можно найти Тофика, который, если надо, купит, а если надо, продаст любой товар. Там-то, на Черемушкинском рынке, Ларису и зацепил этот парень. Как же была его фамилия? Мишин. На медведя похож, огромный такой. Ларисе он понравился, на следующий день они встретились на Калининском проспекте, где у этого Мишина были какие-то дела или встреча. Они около часа гуляли взад и вперед по проспекту. Лариса была довольна тем, что он не говорил о том, что наркотики - яд, и не грозил тюрьмой. Она тогда проговорилась ему про приятеля Орлова - Сахиба. Правда, вовремя спохватилась и сказала, что он умер, и она просто нашла ампулу у него в тумбочке. И хотя Мишин не стал ничего выспрашивать о Сахибе, она почувствовала, что он ей не поверил.