В десять часов вечера того злосчастного дня свет в кабинете Мишина уже не горел, ключи в двери не торчали, а сама дверь в его кабинет была заперта. Судя по всему, к этому времени он был уже мертв и лежал в запертом кабинете. Дежурный по отделению милиции с семи часов вечера до возвращения дежурного сыщика Никитина с ужина никуда не отлучался. Его помощник тоже был на месте. Доставленных в это время в отделение было только двое, оба они были беспробудно пьяны и направлять их на беседу с дежурным сыщиком до протрезвления было нецелесообразным. Таким образом, подняться к Мишину на второй этаж, то есть пройти через три двери на глазах у дежурного и остаться незамеченным, было невозможно. Оставался, правда, еще один выход - через паспортный стол. В тот день вечером паспортный стол не работал, и дверь с улицы, ведущая в него, была заперта. Однако, как я узнала, уже работая в отделении, у "опытных" сыщиков втайне от начальства были ключи от этой двери. Этим проходом пользовались редко, в исключительных случаях, когда надо было незаметно впустить или выпустить посетителя или сбежать самому. Конечно, был такой ключ и у Славы, я вспомнила его большую связку с ключами "от разных нужных дверей".
Если это было убийство, а мы с Брадисом исходили именно из этого, значит, должен был быть и убийца, который встретился с Мишиным в период с восьми до десяти вечера, так как без пятнадцати восемь к Славе в кабинет заглядывал дежурный сыщик, просивший его подменить. Мишин был жив-здоров и никаких посетителей у него в тот момент не было. Таким образом, Мишин мог, быть убит либо Никитиным, либо дежурным по отделению, или его помощником, либо кем-то неизвестным, которого Слава провел через дверь паспортного стола.
Никитин отпал сразу - дежурный разговаривал со Славой по телефону после его ухода на ужин. Ключа от паспортного стола у Никитина не было. Проверить это было, конечно, невозможно, но, насколько я помню, это было именно так. Дежурному и его помощнику, с одной стороны, пришлось бы быть соучастниками, так как они оба утверждали, что никуда из дежурной части не отлучались. С другой стороны, какой резон убивать дежурного опера в собственное дежурство, а уж тем более, когда ждешь проверку из главка. Мог это, конечно, сделать и любой другой сотрудник, имевший ключ от паспортного стола. Но этот вариант уже подпадал под третью версию.
Именно она и казалась наиболее вероятной - убийство совершил незнакомец, впущенный Мишиным либо прошедший сам через дверь паспортного стола. Как я выяснила позже, ключи от этой двери были еще у четырех сотрудников. Но все они, за исключением Михаила Дмитриевича Волкова, который не пил из-за язвы совсем, в тот день начали отмечать праздник сразу после обеда и не рискнули бы вернуться в отделение, опасаясь нарваться на проверяющих. Круг подозреваемых из числа "своих", таким образом, сузился до старого "самого хитрого и самого больного сыщика Москвы и Московской области", дяди Миши Волкова. Мысль об этом была мне неприятна. Но отделаться от нее я не могла. Почему дядя Миша, почти родной мне человек, не выстроил ту же цепочку, которую выстроили мы теперь? Опыта ему было не занимать.
Брадис, видимо, прочитал мои мысли. Не вините Волкова, Сашенька. Он человек и мудрый, и прозорливый. Вы ведь, извините, еще совсем девчонкой были тогда, да еще с юридическими амбициями. Смерть Мишина для вас была не просто смертью, он был для вас больше, чем товарищ, вы ведь его любили. Это был для вас серьезный удар. На ваш здравый рассудок и холодную логику в этом деле рассчитывать не приходилось. И Волков это прекрасно понимал. Да и, согласитесь, только теперь, по прошествии стольких лет, ваши впечатления сложились в какую-то относительно стройную конструкцию. А в то время это были сплошные эмоции. Ведь расскажи вам Волков про свои предположения, вы бы, с одной стороны, перестали верить ему, а с другой - всем окружающим. Кстати, не состоялось бы и этого нашего с вами разговора. Но это только одна сторона. Вспомните, кто, как не Волков, часами обходил квартиры в близлежащих домах, чтобы найти человека, который видел, как из вашего подъезда вынесли чемодан. И ведь он его почти нашел. Вот вы рассказывали мне, Что почти через год, опрашивая своих малолеток, смогли, пусть приблизительно, но установить, что в тот милицейский праздник, вечером, через школьный двор, где собирались ваши подучетчики, проходил прихрамывающий мужчина. Ведь Волков об этом знать не мог, а близорукий собачник, которого он нашел, так же, хоть и неуверенно, но отметил-таки, что незнакомец с чемоданом немного хромал. Итак, что-то здесь сходится. Для установления этого мужчины через шесть лет, конечно, не много. Тем более, вы говорите, в тот вечер резко похолодало. У многих бывших спортсменов, особенно занимавшихся со штангой или переболевших болезнью Шлятгера в детстве, перемена погоды зачастую сопровождается болями в коленях, а следовательно, и странностями походки. Но вы понимаете, Сашенька, что не менее вероятно как то, что это было следствием недавней травмы, неудобной обуви, так и то, что эта примета - хитрая уловка также, как, например, накладные усы. Если же эта хромота хроническая, то можно считать, что у нас есть устойчивая примета и нам еще может повезти. Но в любом случае одно достоверно: ваш Волков честно пытался разобраться в этом деле. Конечно, можно предположить, что делалось это только для того, чтобы убедить вас в том, что ключи у Славы были похищены неизвестным убийцей, а не им самим. Но поверьте мне, если бы чемодан украли по заданию Волкова, то сделали бы это так, чтобы вы сами обратили внимание на кражу. Может быть, у вас была сломана дверь или замок, в квартире был бы беспорядок, может быть, кражу совершили бы через окно. У вас дома есть балкон?
- Да, лоджия.
- Или через лоджию. Тем самым Волков отводил бы от себя подозрение. Ведь он много раз держал в руках ваши ключи, они же сидели со Славой в одном кабинете. Уверяю вас, что подобрать похожий ключ ему было бы совсем не сложно. Кроме того, он ведь первым вошел в кабинет на следующий день после убийства. Если бы ключи брал он, то он, безусловно, их тогда же положил бы на стол, и вопрос с ключами отпал бысам собой. Таким образом, если бы неизвестный, похитивший ключи, входил в круг лиц, имевших к ним относительно свободный доступ, а всех этих лиц мы знаем, то для того, чтобы отвести от себя подозрения, кража из вашей квартиры выглядела бы совсем иначе. Вам понятен ход моих мыслей?