Наш первый разговор затянулся далеко за полночь, на интервью о проблемах борьбы с наркотиками времени уже не хватило. Мы договорились встретиться еще раз в самое ближайшее время...
Материал в редакцию я сдала, а с Аликом Суховым у нас сложились отношения, которые только с известной долей условности можно было назвать романом. Мы были больше добрыми приятелями, чем любовниками.
Алик приходил ко мне иногда каждый день, иногда не появлялся неделями. Он мог остаться ночевать и даже жить у меня по нескольку дней подряд, а мог заскочить поздно вечером, на ходу выпить чашку кофе, чмокнуть меня в щеку и, ничего не объясняя, исчезнуть.
Как человека, не обремененного семьей, меня часто отправляли в командировки. Поездки эти не были длительными, одна-две недели, но зато частыми. Перед одной из командировок я дала Алику свой ключ от квартиры, чтобы он за время моего отсутствия сделал себе копию. Мне казалось совершенно естественным, если у моего близкого друга будет ключ от моей квартиры, тем более что Сухов был достаточно деликатен и никогда не являлся ко мне, предварительно не позвонив.
Я не была влюблена в него, а он прекрасно знал это и, пожалуй, отвечал мне тем же. Во всяком случае, когда однажды он позвонил мне и сказал, что хочет зайти, то ни капли не обиделся на мои слова о том, что мне это не очень удобно. Он весело пожелал мне удачи и пообещал зайти завтра. Между нами не было никаких обязательств и, следовательно, никаких обид. Но мне казалось, каждый из нас предполагал, что в любом случае на помощь и поддержку друг друга мы можем рассчитывать. Если заболевала я, то без всяких просьб с моей стороны Алик появлялся с лекарствами и продуктами, ставил мне горчичники и заставлял пить ненавистное горячее молоко с содой и маслом, даже делал мне уколы, что получалось у него значительно лучше, чем у медсестры из поликлиники. Поэтому теперь, когда впервые за, два года нашего знакомства в моей помощи нуждался он, я была рада случаю отплатить ему заботой и вниманием.
Май 1984 г., г. Ленинград (по телефону)
- Тимоша, дорогой! Здравствуй! Как здоровьичко?
- Женя, это ты? Здравствуй, родной! Да все в порядке. В деревню ездил, в огороде ковырялся.
- Ну, слава Богу. А то уж я беспокоиться стал. Третий день тебе домой звоню - никак не дозвонюсь. Подумал, не случилось ли чего.
- Что это ты такой мнительный стал, Женя За тобой этого раньше не водилось.
- Да вот в больницу твою попал с воспалением легких. И сразу, знаешь, понял, что все мы смертны.
- Ах ты, Господи! Ты в каком отделении?
- В третьем.
- У Берты Лазаревны? Ну, она тебя быстро на ноги поставит. Ты не кисни, я к тебе сегодня забегу. Тебе чего принести?
- Не надо ничего, Тимоша, спасибо.
- Ну а все-таки? Может быть, тебе чего-нибудь хочется?
- А то ты не знаешь! Сто граммов, лимончик и девушку на высоких каблуках. Ну и "Беломорчику", конечно.
-У-у, я чувствую, ты на поправку пошел. Всего не обещаю, а "Беломорчику" принесу. До встречи!
Май - июнь 1984 г., г. Москва
За все время нашего знакомства мы никогда не проводили вместе столько времени подряд. Алик не выходил из дома, даже в поликлинику ему не надо было ездить - больничный ему дали сразу на десять дней. Я выходила только в магазин и тут же бежала назад. Первые два дня мы все время разговаривали, и, казалось, разговорам этим не будет конца. Я рассказывала Алику о поездке, делилась впечатлениями о путешествии на Соловки, показала ему свое шестикрылое приобретение.
- И как ты думаешь, что это такое? Алик пожал плечами.
- А где ты это взяла? - спросил он.
- Купила. За стакан. У одного мужика на Соловках. Алик повертел Серафима в руках, подумал.
- Не знаю, может быть, стилизованное изображеие солнца? Что-то знакомое, но не могу вспомнить, что именно.
- Не расстраивайся, - покровительственно сказала я. - Я думаю, что вообще во всей милиции только один человек знает, что это такое.
- Это кто же? - недоверчиво поинтересовался Алик.
И я рассказала Алику о Брадисе.
- Да, действительно, старик молодец. Я бы не догадался, - задумчиво произнес Алик. - Ну разве что передо мной том Пушкина на нужной странице был бы открыт. Ты что, хорошо с Брадйсом знакома?
- Да! - гордо сказала я.
- Как же тебе повезло! - восхитился Алик. - Брадис в наших кругах человек очень известный. Он прекрасный специалист, с огромным опытом, но, как мне говорили, характер у него отвратительный. Чем же ты "купила" старика? Уж не своей ли небесной красотой?
В голосе Алика явно звучало недоверие к силе моих чар.
- А что? - сделала я обиженное лицо. - По-твоему, я не могу соблазнить старого профессионала?
- Ну что ты, конечно, можешь, - примирительно обнял меня Алик. - И даже не очень старого - тоже, Кстати, Сашуля, ты не знаешь, он в Москву не собирается?
Вроде бы нет. Он в больница лежит.
- Вот каково оно - за девками-то молодыми бегать, - с наигранным злорадством произнес Алик.
- Дурак ты, - беззлобно ответила я. - Он, конечно, старик, но любому из вас, молодых, легко утрет нос. По крайней мере, голова у него работает, как компьютер.
- Чем же онтак тебя покорил? - ревниво поинтересовался Алик. - Да тем, уже завелась я, - что он за какие-то полтора часа на моих глазах почти разобрался в загадочной истории двух смертей. Да еще случившихся в разных городах больше пяти лет назад.