Учительница закончила выступление, а зал, напряженно слушавший ее, как будто прорвало. Если у многоопытного учителя такие трудности, то что будет с остальными? Что же это за невидаль такая — класс шестилеток? Из зала раздавались реплики: «Не готовы эти дети к школе», «Да они просто маленькие», «Не приучены наши дети к учебе».
А может быть, действительно, детей-шестилеток рано учить? Ведь даже не все семилетние дети готовы к школьному обучению. Или психологическая готовность к школе не столь уж обязательна, и можно надеяться, что неготовые дети «дозреют» в ходе самого обучения?
Веселые и нарядные, с букетами цветов идут первого сентября дети в школу. Каждый из них надеется быть примерным учеником и получать только хорошие отметки, любить своего учителя и школу и вообще рассчитывает на интересную, веселую, во всех отношениях прекрасную школьную жизнь. Не чуждо это радостное настроение и учителям. «Вот мои дети. Какие они все хорошие! Надо будет только найти к каждому из них свой «золотой ключик».
Но вот проходит совсем немного времени, и мы слышим: «Мама, а долго я буду ходить в школу? Я уже устала..»; «А когда будут каникулы? Все учимся, учимся... Даже в субботу»; «Я хочу обратно в детский сад. Там лучше было».
И с другой стороны можно услышать жалобы: «Ну и класс же мне достался! Не то что параллельный. Как их учить целых три года?»; «Да что вы мне говорите про Сидорова. Я готова пять таких Сидоровых взять к себе в класс, лишь бы у меня забрали одного моего Иванова!»
В чем причина взаимных недовольств? Каким детям трудно учиться и с какими детьми учителю трудно?
Правы те учителя, которые на основании своего опыта указывают на психологическую неподготовленность даже некоторых семилетних детей к школе как на одну из причин школьных трудностей. Именно неготовые к школьному обучению дети доставляют учителю больше всего забот. Как правило, именно из этой категории «ведут свою родословную» отстающие ученики. Чаще всего именно эти дети бывают невнимательны на уроке, выпадают из общей работы класса. Наконец, именно у них быстро пропадают желание учиться и всякий интерес к школьной жизни.
Но все это следствия неготовности детей к школе, а не ее суть и причина. Что же все-таки объединяет этих детей с самого начала их школьной жизни? Где были допущены недоработки и изъяны в их воспитании и обучении? А может быть, таких недоработок не было? Может быть, как есть светловолосые и темноволосые или высокие и низкорослые, так же есть психологически готовые и неготовые к школе ученики? Кстати, откуда вообще взялось понятие психологической готовности (неготовности) детей к школе?
Действительно, еще сравнительно недавно это понятие встречалось только в специальной литературе, да и то редко. Изучались и описывались дети с отставанием в умственном развитии, с задержкой общего психического развития или каких-то сторон и функций психики, с педагогической запущенностью, с органическими дефектами, а вот о психологически неготовых к школе детях почти ничего не было известно. Сейчас психологической готовности к школе посвящаются радио- и телепередачи, на эту тему проводятся семинары и совещания, написаны статьи и книги. Может быть, раньше таких детей не было? Почему именно в последнее десятилетие так обострилась эта проблема? Что произошло? Изменились школа и ее требования? Сами дети стали другими?
Вряд ли возможно сейчас дать исчерпывающий ответ на эти вопросы. Но и оставить их без рассмотрения нельзя, если мы хотим разобраться в проблеме шестилеток и психологической готовности детей к школе.
Бесспорно то, что наша жизнь непрерывно меняется. Усложняется труд людей — основа жизни общества. Он становится все менее доступен детскому пониманию. Место работы родителей, как правило, значительно удалено от детей. Как показали исследования, большинство современных городских детей (а село, как известно, все больше приближается к городу по образу жизни) имеет весьма смутное представление о трудовой деятельности родителей. Даже старшие дошкольники не всегда могут сказать, кем работают их отец и мать. А если и называют профессию родителей, то это совсем не значит, что они реально представляют, чем заняты на работе близкие им взрослые. Мир взрослых стал еще более закрыт для детского понимания, и еще более сузилась сфера возможного участия детей в труде взрослых.