Телефон в доме миссис Драйден все еще не работал. Никто так и не сообщил на станцию, что линия повреждена. За доктором для Энжелы поехала Никки. В ее отсутствие присмотреть за Энжелой попросили домоправительницу миссис Мэтсон, местную женщину с вытянутым лицом и острыми чертами. На нас с Джерико она посмотрела так, словно мы были беглыми преступниками. Расположились мы в комнате для гостей, которая находилась напротив спальни миссис Драйден, строго-настрого предупредив домоправительницу, чтобы она позвала нас, если у ее подопечной начнется очередная истерика.
Пока мы ждали, Джерико рассказал мне о своей поездке в город, о встрече с Джефферсоном Смитом, об убийстве лейтенанта Краули и о том, что Линда, судя по всему, побывала в конюшне Оррина Тейера.
— Здесь, в Гленвью, творится что-то странное, — сказал Джерико, — и почувствовал я это еще при встрече с Краули. А после разговоров с Блиссом, Джефферсоном Смитом и Зорном уверился окончательно. Они хотят замять дело. Гибель лейтенанта будет представлена как несчастный случай, следы пребывания Линды в конюшне Тейера оставят без внимания или дадут им другое объяснение, а Линда… Линда для них просто исчезла, и все тут.
— Что же теперь делать? — спросил я.
— Никки сказала, что Энжела наркотиков не принимает, — не ответив на мой вопрос, продолжал Джерико, — и никогда раньше ничего подобного с ней не случалось. Она предположила, что принять ЛСД Энжелу могли уговорить приехавшие из Нью-Йорка устроители хеппенинга, убедив ее, что так она сильнее прочувствует увиденное. Я вспоминаю ту статью, которую ты написал для «Ньюсвью». Там ты говоришь, что основным потребителем ЛСД является молодежь из средних слоев общества, то есть такие, как Майк Райан и его друзья из Виллиджа. Очень даже возможно, что многие из них ловят кайф с помощью ЛСД. Кто-то из них мог предложить Энжеле принять наркотик и совершить путешествие в «мир видений». Только вот доза оказалась для нее слишком большой. Такое случается довольно часто.
— Я подумал, что, возможно, ее хотели соблазнить, — сказал я. — Насколько я знаю, фригидная женщина, приняв ЛСД, может испытать оргазм. А сколько известно случаев, когда девушкам для возбуждения полового влечения тайком подсыпали этот наркотик!
Джерико задумчиво уставился на закрытую дверь спальни миссис Драйден.
— Могу себе представить, у скольких мужчин при виде ее учащалось дыхание, — произнес он. — А как скоро она придет в норму? Очень бы хотелось ее расспросить.
— Действие наркотика продолжается от шести до сорока восьми часов, — пожав плечами, ответил я. — А что, собственного говоря, может нам рассказать Энжела? Если ЛСД ей подсыпали в питье или еду, то она все равно не знает, когда и кто это сделал. Вот если она приняла его по собственному желанию, тогда да. Вот только захочет ли она рассказать об этом нам…
— А как поступают врачи с пациентами в таком состоянии, как у миссис Драйден?
— Дают им транквилизатор, — ответил я. — Хлорпромазин. Конечно, если они слышали о нем.
Джерико кисло улыбнулся и произнес:
— Ну ты, Гэлли, просто ходячая энциклопедия.
— Совсем нет, — сказал я. — Я никогда раньше не видел, как ЛСД действует на человека.
Из двери напротив нашей комнаты послышался встревоженный голос миссис Мэтсон:
— Нет-нет, мисс Энжела, лежите!
А следом раздался сдавленный крик миссис Драйден.
— Нет, нет, нет! — кричала домоправительница.
Джерико тремя прыжками преодолел расстояние до двери спальни. Ворвавшись в комнату, он увидел, что Энжела стоит на подоконнике, а миссис Мэтсон, цепляясь за полы пестрого халата хозяйки, пытается удержать ее.
— Они все набросились на меня! — завизжала Энжела. — Я этого не вынесу!
От окна спальни миссис Драйден до крыши каменной террасы было футов двадцать. Джерико сумел схватить Энжелу как раз в тот момент, когда она вырвалась из рук миссис Мэтсон. Если бы не он, она непременно бы выпрыгнула в открытое окно. Обхватив Энжелу обеими руками, мой друг стащил ее с подоконника.
— Она говорит, что по ней ползают змеи! — испуганно воскликнула миссис Мэтсон.
Джерико поднял сопротивлявшуюся Энжелу и понес ее на кровать.
— О, пожалуйста, помогите мне! — закричала она. — Я не могу! Они ползают по мне! Пожалуйста, отпустите меня!
Джерико уложил Энжелу на постель, сел ей на ноги, чтобы она не брыкалась, и схватил ее за запястья.
— Послушайте меня. Никто по вам не ползает. Это вас мучают кошмары, — сказал он и расстегнул на ней халат. — Посмотрите сами! Видите? Никого нет.
Миссис Драйден неистово заметалась на подушке.
— Боже! Боже! Они на мне! Помогите мне! Пожалуйста! — прокричала она.
К счастью, в этот момент в дверях показались Никки и доктор. Мужчина средних лет, он был одет в мятый дешевый костюм, а большие очки в толстой роговой оправе делали его похожим на филина.
— Мистер Гэллам в таких вещах немного разбирается, — обращаясь к доктору, сказал Джерико. — Мы решили, что это — ЛСД. Миссис Драйден только что пыталась выпрыгнуть в окно. Ей кажется, что по ней ползают змеи.
Энжела, пытаясь высвободиться, продолжала извиваться.
Мистер Конвей, так звали приехавшего врача, поставил на стол черный чемоданчик и открыл его.
— Пожалуйста, отойдите от кровати, — попросил он Джерико.
— А вы не боитесь, что она вас исколотит? — спросил Джерико и отпустил руки Энжелы.
В тот же миг миссис Драйден принялась бить его по груди и лицу, и Джерико ничего не оставалось, как снова схватить ее.
— Я все понял, — сказал доктор. — Ей помог бы хлорпромазин, но, к сожалению, у меня его нет.
«Слава богу, он хоть что-то знает об ЛСД», — подумал я.
— Все, что я могу, — это снять остроту проявлений, — сказал он и стал готовить шприц для инъекции.
— О, Джордж, не надо! Пожалуйста! — закричала Энжела.
Конвей подошел к кровати, протер миссис Драйден руку спиртом и проткнул иглой ее бледно-золотистую кожу.
— Сердце стучит как молот, — приложив руку к груди девушки, произнес он. — Где она взяла наркотик?
Джерико, продолжавший держать руки Энжелы, помотал головой.