Лёне не разрешали дома просто так бесцельно тыкать пальцем в клавиши, а заниматься музыкой, учиться, да ещё и с преподавателем — он точно не собирался. Какие ещё преподаватели могут быть у Великого Сыщика? Но когда мама с Лизой уходили на занятие, он включал электропианино и развлекался, как мог. В один из таких дней он поставил на пианино их той-терьера Шницеля и задумчиво смотрел, как бедная собака, опасливо переступая по клавишам и каждый раз пугаясь новому звуку, извлекает из инструмента странные и неблагозвучные аккорды.
— А что, — с важным видом держа в руках воображаемую трубку, рассуждал он, — если научить Шницеля правильно перебирать лапами, то можно его надрессировать, чтобы он мог играть и более сложные мелодии. Элементарно — Ватсон! Он же может одновременно извлекать четыре звука четырьмя лапами. А если бы у него и хвост был не такой куцый обрубок, а подлиннее, то можно было бы взять и пять нот сразу.
И тут его словно подбросило.
— Хвост! Хвост!
Забыв несчастную собаку на пианино, Лёня, как был в тапках и домашних шортах, помчался наверх к дедушке. Тот, к счастью, был дома и сразу открыл дверь приплясывающему от возбуждения внуку. Не дав дедушке сказать и слова и не поздоровавшись, стоя на лестничной площадке, Лёнька завопил.
— Дедушка! Шестой палец — это не палец — это хв…
Большая дедушкина ладонь запечатала ему рот. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что никого на площадке нет, и что вроде бы никто не слышал Лёнькины вопли, дедушка втащил удивлённого таким обращением внука в квартиру и захлопнул дверь.
— Тише. Ну что ты кричишь? — громким шёпотом зашипел он. — Тихо. Пошли на кухню.
На кухне дедушка не торопясь налил в стаканы прохладный компот из запотевшего кувшина, поставил перед внуком вазочку с печеньем и только тогда сказал.
— Ну, рассказывай, детектив. Что ты так разволновался?
Лёня начал сбивчиво и торопливо, глотая слова, объяснять, но дедушка остановил его.
— Стоп. Давай сначала и не торопясь.
Лёня остановился, передохнул, глотнул сладкого грушевого компота и начал заново.
— Видите ли, Ватсон…
Дедушка хмыкнул, но перебивать не стал.
— Если внимательно рассмотреть ноты, которые принесла Лиза, то можно заметить, что шестой палец ни разу не появляется в правой и левой руке одновременно. Он или там или там, но никогда вместе.
— Подожди, — остановил его дедушка. — А когда это ты так рассмотрел эти ноты?
— Эээ… — замялся молодой сыщик, — они у меня на телефоне. Я их тоже сфотографировал.
— Вот как, — удивился дедушка. — Ну, ладно, продолжай.
— Так вот, если посмотреть, где находится эта шестая нота, то понятно, что дотянуться туда никаким пальцем невозможно. Или это должна быть такая лапа, как у Кинг-Конга.
Дедушка снова хмыкнул.
— Хорошенькая картинка. Так и представляешь себе огромного волосатого Кинг-Конга у рояля. Так и какой же вывод вы сделали, уважаемый Холмс?
— Применив мой знаменитый дедуктивный метод, — напыщенно произнёс Лёнька, со второй попытки одолев трудное слово, — я пришёл к выводу, что это не шестой палец, а хвост!
Какое-то время дедушка сидел молча, крутя в руках стакан из-под компота, в котором на дне болталась сморщенная долька груши. Лёня тоже молчал, ожидая дедушкиной реакции. Наконец, дедушка заговорил.
— Скажи мне, дорогой Холмс: а ты кому-нибудь уже рассказал о своей догадке?
— Ещё нет. Это только сейчас пришло мне в голову, — ответил Великий Сыщик.
— Я думаю, что ты совершенно прав, — сказал дедушка. — И, честно говоря, поражён, что ты до этого додумался. Ты просто молодец.