Иванов, без остановки миновав и второй контрольно-пропускной пункт, свернул на дорогу вдоль заграждения и вскоре остановился на площадке у сборного модуля, где уже стояло пять машин.
Генерал вышел из своего представительского авто, и тут же к нему подошел, печатая шаг, подполковник Авилов. Он вскинул руку, отдавая честь:
— Товарищ генерал-лейтенант…
Подшивалов отмахнулся:
— Отставить, Даниил. Кому нужны эти формальности на базе?
— Так положено, Дмитрий Георгиевич.
— Что-то раньше ты не особо козырял здесь.
— Исправляю допущенные ошибки.
— Хватит ерничать. Группа в сборе?
— Не вся. Не прибыли еще капитан Касатко, старшие лейтенанты Ивазов, Лобан и Маслак.
— Ты связывался с ними?
— Так точно. Они в районе МКАД. Но у ребят есть время, сейчас, — подполковник взглянул на часы, — 16:10. До назначенного срока успеют.
— Ну что ж, пойдем в штабной отсек? Поговорим?
— Что-то мне подсказывает, не разговор у нас будет, а постановка задачи следующей командировки, в которую скорей всего группе предстоит убыть сегодня же. Или ошибаюсь?
— В общем нет. Но и поговорить есть о чем!
— Понял, прошу в модуль.
— Ты прибывшим офицерам дай команду, чтобы не раскладывались в отсеках. Группа здесь пробудет недолго.
— И все же интуиция не подводит меня.
— Главное, Даниил, чтобы она не подводила тебя при решении боевых задач. Идем!
Они прошли а штабной отсек. По пути командир группы распорядился не обустраиваться, а ждать приказа.
В штабном отсеке Подшивалов спросил Авилова:
— Как бойцы, Даниил Александрович?
— А что бойцы? Получил приказ — и вперед, на базу.
— Никто не выражал недовольства по поводу срочного вызова сразу же по возвращении с Кавказа?
— У нас не принято обсуждать приказы, и это запрещено Уставом.
— Ты не хуже меня знаешь, Устав — это одно, а человеческие отношения среди военнослужащих, чья деятельность регламентируется Уставами, совсем другое.
Авилов посмотрел на генерала:
— Открытого недовольства не проявил никто. Я уже говорил, у нас это не принято, но и восторга особого тоже никто не выражал. Сами понимаете, только вернулись из командировки, отдохнули, на выходной имели планы. В основном провести время с семьями, а тут приказ на сбор. Не слишком приятный сюрприз.
Подшивалов вздохнул:
— Это да, согласен. Но служба есть служба.
— Да все понятно. Куда летим?
— В Сирию.
— Ясно. Задача?
— Как стало известно, конкретную задачу тебе поставит начальник разведки нашей базы в Хмеймиме подполковник Суслов Михаил Антонович.
— Понял.
— Я же доведу до тебя общую обстановку в районе предстоящих действий группы и ту информацию, что получил от разведки.
Командир группы удобнее устроился в кресле.
Здесь тоже была интерактивная карта. Задав программу, генерал включил ее.
— О, — воскликнул Авилов, — Алеппо. — И спросил: — Там что, резко изменилась обстановка?
— Тебе судить. У меня же такая информация.
Генерал-лейтенант Подшивалов довел до командира основной группы и обстановку в Сирии, в частности в районе Алеппо и Эр-Ракке, а также смысл разговора с представителем Главного разведывательного управления.
Выслушав начальника Управления, Авилов проговорил:
— Значит, у восточной части Алеппо может объявиться крупное бандформирование «духов»?
— Может, Даниил. Вероятность такого сценария довольно высокая.
— Но восток неплохо прикрыт сирийскими правительственными войсками, в городе появилась военная полиция, а это два батальона. В конце концов, авиагруппа в Хмеймиме. Но если Мухаммад аль-Джалан имеет цель провести отвлекающий маневр, другими словами провокацию, все это не имеет значения.
— Ты считаешь, что полковник Головенко просчитал замысел американцев?
— Я ничего не считаю, но в его предположении есть рациональное зерно. Впрочем, это не мое дело — просчитывать планы «духов», задача группы — уничтожать всяческую радикальную нечисть. Ну а если придется столкнуться с боевиками, так это нам не впервой.
— Никаких столкновений. Воевать должны правительственные войска при поддержке нашей авиации, я перед выходом сюда связывался с Сусловым и потребовал исключить использование нашей боевой группы в открытых действиях против игиловцев. Хватит того, что мы повторно Пальмиру отбили у боевиков. В конце концов, сирийцы воюют на своей земле, мы всего лишь помогаем им.