Франклин Д. Рузвельт получил щенка Фалу, скотчтерьера, в подарок от своей кузины Маргарет. Щенок и его хозяин стали неразлучны. Фала сопровождал Рузвельта везде, ел в его кабинете и спал на стуле в ногах его кровати. Он видел, как делалась история, видел, как в последнюю неделю декабря 1941 года, когда война раздирала земной шар, двадцать шесть наций выработали декларацию о единстве целей. Этот документ был подписан в кабинете президента в присутствии Фалы, который спал на ковре и слегка похрапывал!
Агенты тайной службы изо всех сил пытались сохранить в тайне перемещения президента, но две вещи всегда сводили их старания насмарку: во-первых, пандус, который приходилось устанавливать для его коляски, а во-вторых, вечное присутствие Фалы! Без пандуса еще иногда удавалось обойтись, но уж никак не без Фалы. Стоило завидеть этого терьерчика, как все понимали, что его хозяин где-то рядом. Неудивительно, что секретные службы даже дали ему кодовое имя. Фала проходил в их досье как Информатор.
В день D, когда в Белом доме шла пресс-конференция, видели, как Фала промчался по Овальному кабинету. Он отлично натренировал Рузвельта: кормление было настоящим ритуалом.
Кормить Фалу не дозволялось никому, кроме самого президента. Рузвельту подавали миску, и он кормил Фалу из своих рук. Всем прочим, какой бы пост они не занимали, приходилось ждать ужина до тех пор, пока собачка не поест!
Президент Рузвельт скончался в 1945 году и был похоронен 15 апреля. Военный караул поднял винтовки и, как положено, трижды дал залп. Друг Элеоноры Рузвельт помнит, что после каждого залпа Фала лаял, всхлипывал, как ребенок, а потом все кончилось. Маленький терьер, который при жизни никогда не расставался с одним из величайших деятелей мира, сопровождал его и на погребальном поезде от «Теплых источников» до Вашингтона. Теперь ему было уже пять лет, и он присутствовал на поминальной службе в нью-йоркском Гайд-парке с той самой женщиной, которая подарила его Рузвельту еще щенком! Фала сжимался и скулил во время ружейного салюта и катался по траве, пока звучал гимн. Залпы он встречал яростным лаем, однако под конец дал себя спокойно увести.
Настало время перемен, которые были особенно трудны для Элеоноры Рузвельт. Она видела, что песик так и не смирился с потерей президента. Когда к их дому с воем сирен подъезжал автомобиль, Фала тут же ставил торчком уши и вскакивал на ноги. Элеонора понимала, что маленький терьер ждет, что сейчас появится его хозяин!
Фала принял Элеонору после смерти ее мужа, но только как временную хозяйку до тех пор, пока не вернется его настоящий хозяин. Некоторые собаки забывают прошлое, но Фала так ничего и не забыл. При звуке сирен он всегда настораживался и, похоже, чувствовал себя столь же важной персоной, как в былые времена.
Хотя после похорон Фале сначала пришлось расстаться с Элеонорой Рузвельт, но затем они воссоединились и стали неразлучны. Они уходили на долгие прогулки в лес, Фала сидел рядом с ее креслом в гостиной и встречал, когда она возвращалась домой. И все же Фале не хватало президента! Он все не переставал надеяться, что однажды увидит на дорожке своего прежнего хозяина.
Песик умер в 1952 году и был похоронен в Гайд-парке рядом с Рузвельтом. Его изображение можно увидеть у ног президента на памятнике Франклину Делано Рузвельту в Вашингтоне.
Одним из моих любимых рассказов о посмертных контактах с животными является история о Торе, прекрасном белом лебеде. Мэрилин Эванс — известный ветеринар в западных графствах. Однажды в ее небольшую лечебницу для диких птиц и зверей принесли Тора. Он был весь покрыт нефтью, лапа ранена, и вдобавок лебедь потерял любимую подругу.
«Понадобился почти час, чтобы установить с ним контакт и завоевать его доверие, после чего лебедь разрешил мне погладить себя. В ответ он положил свою шею на мою и совершенно расслабился. Мы подружились! Затем я выкупала его в нашей ванне. Днем Тор гулял по саду, а вечером я брала его под мышку и несла на верхний этаж, где он ночевал в ванне, окликал меня и тихонько «беседовал» со мной.
Спустя девять месяцев Тор решил, что ему пора возвращаться на свободу… Лебедя выпустили на озеро Тамар в Модитонхэм-квэй, близ Солтэша, где его и нашли перед тем, как принести к нам. Через местные газеты и благодаря сообщениям разных людей я узнала, что он «эмигрировал» в Торпойнт в Корнуолле.
Однажды в рождественский сочельник, в десять утра, пришло срочное сообщение из полиции: в Торпойнте очень плохо с одним лебедем. Мы с Деннисом (это мой муж) немедленно поехали туда, но все лебеди были вроде бы в порядке. Через три дня поступил еще один срочный вызов, и на этот раз я нашла Тора, лежащего на берегу. Он был в ужасном состоянии, не мог толком поднять голову и дышал с большим трудом. По-видимому, его несколько дней носило приливом туда-сюда. Я взяла его на руки, положила его мягкую шею на свою, и мы молча поехали домой. Я знала, что земные дни лебедя сочтены. На следующий вечер, в десять часов, Тор мирно и тихо скончался у меня на руках… А другим вечером, спустя четыре года, я неожиданно обнаружила, что Деннис тоже покинул свое земное тело. Он по-прежнему сидел в том самом кресле, где был, когда мы всего несколько минут назад разговаривали о лечении животных.