— Как там? — спросила Зина, не уточняя, где это «там».
— Хочешь их, увидеть? Минут через двадцать…
— Ты счастливая, Наташка. Разговариваешь с ними…
— Как говорится, долг, — сказала не без гордости подруга.
— А Виктор… Обо мне не спрашивал?
— Не спрашивал, но, наверно, думает…
— Говори, — опустила глаза Зина, — Разве ему до меня!
За большими окнами коридора открывалось взгляду поле ракетодрома. Вдали медленно поворачивались огромные телескопические антенны. К стартовой площадке подошли грузовые платформы, на которых лежали в разобранном виде составные ракеты.
Девушки некоторое время наблюдали за работой машин и людей. Зина поправила золотистые локоны и кокетливо обернулась.
— Виктор, небось, и там грезит о тебе, — проговорила она. — Молчишь? Значит, это правда…
Наташа потупила взор и сдержала тяжелый вздох.
— Там Олег, — только и смогла она промолвить.
— Олег Дрозд? Славный парень.
— Стеснительный, — вдруг сказала Наташа.
— Что они делают теперь? — задумчиво спросила Зина.
— Разошлись кто куда. Виктор отправился в горы вместе с Полем Арнолем…
— С капитаном «Анаконды»? — переспросила Зина, и в голосе ее прозвучала тревога.
— А что может случиться?
— Поспорят. Потом, чего доброго, подерутся. Виктор — парень горячий.
— Зато Полю Арнолю там нужно быть тише воды и ниже травы.
Послышались чьи-то шаги, Наташа обернулась и увидела, что их догоняет Юзик Хлебцевич. Вот уж в самом деле нежданно-негаданно…
— Юзик? — словно не веря себе, спросила Наташа. — Какими ветрами?
— Батюшки! Наташка! Ты же меня напугала. Ведь собирался разыскать тебя, навестить, а ты… Как поживает наше небо? Докладывай! — Юзик встретил Наташин открытый и чуть-чуть гордый взгляд.
— Небо наше, Юзик, как ты знаешь, штурмуют ребята: «Виктор с Малой Бронной и Олег с Моховой…» Дай им в придачу к ракете рычаг, Луну бы стронули с места…
— Да, парни подобрались напористые, — согласился Юзик. — Но теперь девчатам нужно остерегаться.
— Почему? — удивилась Наташа.
— Целоваться ночью под Луной нельзя. Сверху им видно все, ты так и знай!..
— Да ну тебя, Юзик! — шутливо замахала руками Наташа. — Ты все переиначишь на свой лад. Лучше скажи, как дела у нас в Минске?
Правду говоря, Наташа тосковала иногда по Минску, и ночами ей порою снились залитые ровным вечерним светом площади — имени Якуба Коласа и Центральная, Комсомольская улица и наполненный зеленым шумом парк перед оперным театром. Так уж устроены люди: не забываем мы тех мест, где в юности ступали наши ноги в сторожкой тишине весенних сумерек или зимнего первого снега. Наташа знала и видела в кино, как почти начисто был сметен с лица земли этот город в Великую Отечественную войну. Каждый камень там был поднят руками вчерашних солдат и партизан, памятники которым воздвигнуты благодарными горожанами. В Минске Наташа жила предчувствием большой и светлой любви, сердце ее тревожно и сладко замирало, когда в аллеях парка Челюскинцев она замечала целующиеся парочки. Каждый раз девушка стыдливо отворачивалась. Душа Наташина была открыта людям. И в том же городе ей довелось пережить, быть может, самые жестокие обиды, какие выпадают на долю человека: ее обвинили в преступной халатности, выразили недоверие… Правда восторжествовала, но все равно такое не забывается…
Юзик вскидывал непокорный чуб и все тараторил о минском житье-бытье. Смеялся чему-то, кого-то бранил. Вдруг насупился и проговорил, избегая встречаться с Наташей глазами:
— И у меня тоже дороги с Федоровым разошлись. Раз и навсегда!
— Тебя уволили? Сняли с работы? — удивилась Наташа.
В ответ Юзик рассмеялся и уже смело поглядел в лицо девушке.
— Уволили. Только не меня. Федорова — в три шеи! Разоблачили хапугу-карьериста и предали суду. Оказывается, сей муж в наше время гонялся за материальными благами и всюду рвал и рвал деньгу.
— Он был членом партии, — растерянно вспомнила Наташа.
— Точно: был. Исключили. Не простили ему и издевательств над тобой, снайпер эфира в юбке, — попытался шутить Юзик.
— Перестань шутить. Это ведь серьезно, — строго сказала Наташа. — А ты по-прежнему секретарь комсомола?
— Принял участок. В начальство выбиваюсь! Сегодня здесь утверждали. Экзамен был серьезный.
— Выдержал? Поздравляю тебя, Юзик! Дай руку…
Он задержал ее плотную ладонь в своей крупной пятерне, густо покраснел и, словно с трудом подыскивая нужные слова, проговорил:
— Знаешь, я тебе хотел… Предложить… Нет, пригласить. Поедем, Наташа, в Минск. Вместе. Я все обдумал. Ты ведь здесь одна..
Наташа крепко пожала Юзику руку.
— Спасибо! — сказала она просто. — Я этого сделать не могу. Пойми, у меня… У меня там, — Наташа кивнула головой вверх, в небо, — забота. Большая забота, — добавила она, смутившись.
— А-а! — только и смог выговорить парень. Потом встряхнул головой и, чтобы вернуть разговору прежнюю непринужденность, пошутил: — Я ничего не знал. Оказывается, небо не такое уж и пустое.
— В нем бездна всяких тайн… — в тон ему ответила Наташа.
Этим было сказано все. Юзик тепло распрощался и ушел. Вскоре его сутулая фигура исчезла за поворотом коридора.
Наташа извинилась перед Зиной за то, что заставила ждать себя, и повела подругу в свой рабочий кабинет. Придвинула новый стул, поставила рядом со своим и сказала:
— Садись. Будь как дома…
Зина Кужель не без волнения рассматривала огромный экран. Ведь на этом экране она и встретится с открытым взглядом Виктора. Готова ли она к этому? Поймет ли он ее? Не разрыдается ли она, как провинившаяся школьница?
Наташа почему-то очень бережно поправила уложенную на голове черную косу и включила экран. Он вспыхнул ярко и весело, и Зине показалось, что она смотрит на светлый лесной родник, в котором вот-вот отразятся голубое небо, белесые тучи, зеленые деревья.
На экране возникло приветливое лицо человека, одетого в костюм космического путешественника. Сначала он вроде и не замечал, что за ним следят, потом вдруг встрепенулся.
— А-а! Мисс Гомон? Не забываете? Вери-вери гуд! — прозвучал его басовитый голос. — Как там у вас в Москве?
— Беспокоимся о вас, уважаемый Макс Велл, — ответила Наташа. — Хорошо ли вам? Как здоровье?
— Не беспокойтесь. Я здесь близок к самому богу, — ответил с улыбкой Макс, — и нашел способ вымаливать у него все, что мне нужно.
— Как это? Что вы с ним сделали?
— Ничего особенного. Просто взял его за бороду.
Зина Кужель от души рассмеялась. Какой милый и непосредственный этот чужеземец. В тех обстоятельствах, в которых он очутился, было не до шуток. А он пожалуйста!
— Мистер Макс, — вдруг спросила Зина. — Теперь вы знаете цену подвига. Скажите, пожалуйста, в другой раз вы полетели бы на Луну?
Чужеземец нахмурился и отвел взгляд в сторону, потом медленно сказал:
— Полетел бы… Только… на советской ракете.
Наташа попросила Макса сообщить, как ведет себя его спутница-обезьяна. Макс оживился и с беззаботным видом начал рассказывать о приключениях Читы. Чужеземец умел вести беседу с юмором, и, слушая его неторопливый голос, нельзя было удержаться от смеха.
Наконец Наташа вежливо помахала Максу рукой, пожелала запастись терпением и ждать возвращения на Землю. Макс кивнул головой и моментально исчез с экрана, как будто растаял.
— Пора включать Луну, — забеспокоилась Зина, посматривая на свои ручные часы.
Наташа, склонившись к панели настройки, начала искать в космосе встречные потоки электромагнитных волн. Вот они пробились откуда-то, заглянули сначала в уголок экрана, а потом хлынули в него целой рекой, затрепетали причудливыми тенями.
Девушки затаили дыхание. Перед ними сидел человек в строгой задумчивой позе, подперев обеими руками голову. Взгляд его был направлен куда-то вниз. Наташа нетерпеливо поправила косу и, всматриваясь в знакомую седину человека, шепотом позвала: